— А болото? — спросил Иван.
— Да болото давно высохло! Я там провалился — и то по колено. Ну, что, пойдешь?
— Ты с братом ходил, — в последний раз попытался отвертеться Иван. — А он большой…
Не то, чтобы Ваня трусил, просто понимал: если заблудит в лесу или провалится в болото, то… Не хотел он огорчать бабушку и маму. Бабушка повторяла из года в год: «Не расстраивай маму, Ваня, ей и так нелегко. У нее жизнь тяжелая. Она тебя одна растит». И Ваня старался не расстраивать.
— А я думал: если ленинградец, то смелый…
— Давай так, — сказал Иван. — Мы с тобой вместе и сходим. Ты ведь уже дорогу знаешь?
Он был уверен, что Тоха не пойдет. Но тот вдруг согласился:
— Ладно, идем вместе!
Едва Иван познакомился с местными ребятами, он тут же почувствовал, что его постоянно оценивают. Каждое слово, каждый поступок. Еще бы! Ведь он ленинградец — а это слово звучало!
Однажды он заступился за Витьку, Димкиного брата, когда кто-то из парней постарше обидел его. Своих рядом не было, но Иван не испугался и оттолкнул обидчика, тот неуклюже отступил, зацепился ногой за куст и упал. После того случая среди деревенских пошла молва, что ленинградец — боксер, хотя Ваня спортом не занимался.
Зато он любил читать книги, особенно исторические и фантастические романы, а потом придумывать игры по мотивам прочитанного — и местные ребятишки бегали за Ваней гурьбой. Они изготавливали луки, наносили боевую раскраску черникой или растертой сердцевиной ромашек и крались вдоль опушки, следя за деревней бледнолицых. Быть замеченными означало верную гибель, и индейцы прятались в засаде за поваленным деревом, где придумывали друг другу грозные имена…
Или становились рыцарями, вооружаясь крышками от старых выварок и наспех оструганными палками, устраивая рыцарские турниры и конные бои, где ко-нем становился кто-то из друзей. Обходились без прекрасных дам. И без них весело! Разбежавшись, рыцари сталкивались на берегу, и Иван отчаянно боролся с могучим противником, стараясь свалить его в воду. Иногда побеждал, а иногда про-игрывал, вместе с Андрюшкой-конем плюхаясь в речку Жабинку…
Или старый сарай превращался в космический корабль и, дрыгая ногами, космонавты вылетали в открытый космос, приземляясь на лежащий внизу стог сена, именуемый Марсом или Луной…
Он приходил домой лишь к вечеру, в колючках, шишках и занозах, ободранный и счастливый, и увещевания бабушки не могли удержать Ваню от приключений.
Лето катилось, играя красками, как огромный разноцветный шар. Ваня не мог и подумать, что однажды прекрасный шар лопнет, открывая черную изнанку мира.