— Вот как?
— Да. И я, и Калэ, и все мы пираты, состоящие к тому же на службе у вас.
— Вот как?.. — снова прохрипела рожа.
Корсен разозлился.
— Не валяйте дурака! Все мы отлично знаем, что вам вовсе не обидно быть пиратом и не от этого вы лезете из кожи, а от того, что мы до сих пор не могли разгрузить «Бешеный». Так ведь не наша вина, если на море шторм! Подождите денек-другой… Конечно, вам не хочется платить за простой пару лишних франков, но, черт возьми, мы-то тут при чем?
Мой крестный подтвердил:
— Мы ни при чем… Спросите кого угодно: на море такой шторм… Какая тут, к черту, разгрузка?
Крестный был не мастер говорить. Язык у него во рту ворочался точно мельничный жернов, но ехидная усмешка белорожего, видно, подхлестывала его, и он выдавил из себя еще пару слов:
— Это… все… из-за шторма… а вовсе не потому, что мы хотели забастовать… Мы работаем как каторжники на галерах.
Калэ вдруг стукнул кулаком:
— Ну, чего там! Менгам хочет затеять драку? Милости просим!
Он встал, засучил рукава и вытащил нож. Вокруг зашумели, и десяток дюжих рук мигом усадили его на место.
Менгаму как будто только этого и надо было. Точно он задался целью вывести парней из себя и, добившись этого, успокоился. Как ни в чем не бывало придвинулся он к нашему столу, спросил себе тарелку и начал есть. Остальные сделали то же.
Черти зеленые, как они ели! Суповую миску наполняли три раза, баранина исчезла с блюда в мгновенье ока, и челюсти у них работали так, что хрустело за ушами. Наполнять стаканы они тоже не забывали. Чуть у кого забелеет донышко, другой уж мычит:
— Ну! Ты что же? Хочешь, чтоб я туда плюнул? — И стакан сейчас же доливался.
Из-за соседних столиков на нас глядели не то со страхом, не то с почтением. Мне послышалось, что кто-то сказал: «охотники за падалью»… а другой добавил: «грабители отбросов», но Менгам сверкнул в сторону говоривших своими красными буравчиками — и те прикусили языки.
Потом я узнал, что сам Менгам, владелец «Бешеного», называл себя не иначе как «организатором» подводных работ и что задачей «Бешеного» было рыскать по океану и выуживать грузы с затонувших и разбитых судов. Капитаном «Бешеного» был, как я уже сказал, мой крестный, Прижан, а Корсен был водолазом. Добром ли, силой ли, без всякой борьбы иди при помощи динамита, а уж со дна океана вытаскивалось все, что там было ценного…
Когда компания наелась досыта, Корсен заметил, что не худо было бы теперь позаботиться и о мальчишке.
Менгам спросил:
— О каком мальчишке?
Корсен ткнул в меня пальцем:
— Вот он, племянник Прижана. Его зовут Даниэль.