Николя Гамар де ла Планш учредил больницу, в которой он – к великому благу всего населения – стал применять свое искусство врачевания. Жан-Батист занимался самообразованием, читая книги, которые регулярно доставлялись на остров прибывающими к его берегам судами. Юноша каждый день корпел над пергаментом Ла Бюза, пытаясь разгадать скрытую в нем тайну. В то же время он учил читать и писать Икетаку – так, как когда-то Сюзи учила читать и писать Кимбу и его самого.
Сюзи начала новую книгу. Это превратилось для нее в своего рода страсть. Она еще и сама точно не знала, станет ли ее автором Антуан де Реле, однако ей было очень приятно вспоминать о своих недавних приключениях и запечатлевать рассказ о них на бумаге. Чтобы не растратить попусту свои скудные средства, она и ее близкие жили так, как все рядовые переселенцы из Европы: питались рисом и дичью. Жан-Батист проявил незаурядную сноровку охотника.
Морской прибой терзал берега острова, сильные ветры утихали редко, горячие газы поднимались столбами до самого неба из фумарол[165], расположенных в кратере вулкана Питон-де-Неж, высившегося посреди круглого углубления Салази неподалеку от менее высокой горы Гро-Морн. Все здесь казалось незыблемым – как казались незыблемыми величие Французского королевства и власть его правителя.
Однако в последние дни июня произошло событие, которое нарушило этот покой и произвело в городишке Сен-Поль большой шум. Пронесся слух, что Оливье Левассера, известного под прозвищем Ла Бюз, схватили на острове Сент-Мари. Жан-Батист, услышавший об этом в порту, примчался с взволнованным видом в хижину и стал рассказывать:
– Этот чертов пират стал лоцманом в бухте Антонжиль и сдуру предложил свои услуги капитану судна «Медуза», принадлежащего Французской Ост-Индской компании, когда тот захотел зайти в эту бухту. Капитан этот – господин д’Эрмит – узнал Ла Бюза и приказал его схватить.
– И что теперь с ним будет? – поинтересовалась Сюзи.
– Его привезли сюда, чтобы предать суду.
Ла Бюза судили и приговорили к смертной казни по настоятельному требованию королевского прокурора, выступившего в роли заявителя и обвинителя. Суд постановил, что Оливье Левассер по прозвищу Ла Бюз должен «публично покаяться перед главным входом в приходскую церковь, будучи одетым в одну лишь длинную рубашку, с веревкой на шее, держа в руке горящий факел весом в два фунта, и заявить при этом громким и членораздельным голосом о том, что он в течение нескольких лет со злым умыслом и неслыханной дерзостью занимался пиратством, относительно чего он раскаивается и просит прощения у Бога и у короля; затем его следует повесить на городской площади».