— Это ужасно!
Ружа, как бы машинально, открыл лежащую перед ним на столике посеребренную шкатулку для сигарет.
— Извините, — спохватилась девушка, — я вам не предложила. Закуривайте!
Ружа сначала протянул сигаретницу Эве.
— Спасибо, я не курю, — отказалась она.
— Тогда и я не буду у вас дымить, — с облегчением отложил сигареты некурящий Ружа. То, что было нужно ему, он узнал. В шкатулке лежали только венгерские сигареты.
— Нет-нет, пожалуйста, — уговаривала его Эва. — Пали ведь тоже курящий.
— Какие он курит? — поинтересовался Ружа. Вопрос прозвучал естественно, как будто задал его заядлый курильщик, мечтающий узнать, не существует ли сигарет, которые спасли бы его от неизбежного никотинного отравления.
— Только импортные, — едва заметно улыбнулась Эва. — «Честерфилд», «пэл-мэл», «данхил», «лорд» — все, что может купить в табачном ларьке.
— А теперь, как я вижу, — иронически сказал Ружа, — вы держите в доме только венгерские.
Эва Ласло помедлила, словно бы в нерешительности, потом резко встала, подошла к шкафу и, вытащив один из ящиков, поставила его перед подполковником. Он был полон импортных сигарет. Среди прочих лежали и пачки «пэл-мэла».
— Это сигареты Пали, — сказала девушка и посмотрела на подполковника колючим взглядом. — Я убрала их, чтобы они не напоминали мне о прошлом. Надеюсь, вы понимаете меня?
Ружа был ошеломлен, на это он не рассчитывал и потому поспешил сменить тему:
— Пожалуй, я сегодня же расскажу Ковачу, что с вами пытались покончить. Он должен знать, что те, кого он прикрывает своим молчанием, посягают на вашу жизнь. Если вы ему дороги, он будет давать показания.
— Пали любит меня, — сказала Эва задумчиво. — Да-да, расскажите ему, и как можно скорее, о том, что случилось сегодня утром. Это и в моих интересах.
— Возможно, тогда он поймет наконец, что дальше ломать комедию не имеет смысла.
Девушка не ответила. Она встала, подошла к окну и посмотрела на улицу.
— Я даже в окно боюсь выглянуть, — сказала она. — Думаю, вот увидят меня за занавеской и выстрелят.
— О вашей безопасности в данный момент заботятся четверо наших людей.
— Я никого не вижу, — удивилась девушка.
— Было бы плохо, если бы вы их видели!
Ружа тоже поднялся, давая понять, что визит окончен, ему пора уходить.
Эва Ласло проводила его до двери.