– Что вы! Что вы! – испугался майор. – Ну конечно же, можно. Особенно вам. Вам можно делать все, кроме того, что нельзя. Пожалуйста. – Он пододвинул ко мне аппарат. – Фотографируйте на здоровье. Я только вот это вынул, а этим вы можете пользоваться сколько угодно.
– Вы что, ненормальный? – спросил я. – Что я буду делать этим без этого? Гвозди забивать? Или орехи колоть?
– Ради Гениалиссимуса! – Он приложил руку к груди. – Вы с этой вещью можете делать все, что вам угодно, в пределах ваших потребностей. Но у нас, извиняюсь почтительно, фотографическими аппаратами пользоваться разрешается, а светочувствительными элементами – нет.
С этими словами он тут же выкинул на стол еще шесть комплектов пленки, которые я перед отъездом купил в Кауфхофе.
– Интересно, – сказал я, – что за глупые правила. У вас что же в Москорепе вашем вообще ничего нельзя фотографировать?
Таможенник недоуменно посмотрел на Смерчева и опять на меня.
– Извините, не понял, – сказал он. – У нас в Москорепе можно фотографировать что угодно, где угодно и кого угодно. Но только без пленки.
– Ну как же так, – сказал я растерянно. – Я видел вашу газету. И там фотографии. Они же делались не без пленки.
– Совершенно справедливое замечание! – захихикал таможенник. – Но снимки в газетах делаются для государственных потребностей, а у вас потребности личные. Они знают, что можно заснять на пленку, а вы, я ужасно извиняюсь, можете и не знать. И по незнанию можете отобразить какие-нибудь такие, понимаете ли, теневые стороны нашей действительности и тем самым привлечь внимание службы БЕЗО. Зачем же вам это нужно?
При упоминании службы БЕЗО я оглянулся на Сиромахина. Он стоял как раз позади меня.
– Уступите ему, дорогуша, – сказал мне Дзержин Гаврилович. – Лучше уступить часть и сохранить целое, чем потерять все.
Считая спор оконченным, таможенник отодвинул пленки в сторону и продолжил свою работу. Мне пришлось тут же узнать, что я могу сколько угодно пользоваться своим магнитофоном, но не кассетами и не батарейками. Батарейки были вынуты и из моего портативного приемника фирмы Грюндиг. Насчет имевшихся у меня блокнотов и шариковых ручек майор совещался с кем-то по телефону, и мне эти предметы были великодушно оставлены. Но после этого майор вытащил на свет божий флоппи– диск с симовскими глыбами.
– А это что?
– Это? – удивился я. – Разве вы не знаете?
Переглянувшись с генералами, таможенник пожал плечами.
– Нет, такого никогда не видел.
– Но компьютеры у вас есть?
– Конечно, есть, – сказал Смерчев. – Но у нас не такие, у нас большие компьютеры.