Теперь, узнав, как опасен враг, Дмитрий почти не верил в спасение эгемона. И все-таки надо было как-то действовать, что-то предпринимать… Рыжие кудри Тарасия горели на солнце, и не заметить их было невозможно. Дмитрий устремился вперед, к этому спасительному рыжему пятну.
Эгемон, между тем, уже вступил в храм, где началась торжественная служба. За ним последовала свита и простой народ. Нелегко было продраться сквозь толпу, которая давно уже караулила пышную процессию у стен храма. Когда Дмитрий, наконец, подобрался к Тарасию, под сводами церкви зазвучало прекрасное, совершенное по мастерству пение, исполняемое мужскими и женскими голосами. Пели монахи и монахини, стоявшие в левом крыле храма. Дмитрий понимал, что секрет этого чудесного хора — хорошая певческая школа и природой данные голоса, но на мгновение ему показалось, что поют ангелы, а не земные мужчины и женщины из плоти и крови. Такое же чувство нередко охватывало его на службе в Киевской Софии, где был столь же прекрасный хор… Дмитрий посмотрел на лица прихожан, просветленные восторгом веры. Казалось нелепым в такие торжественные минуты думать о суетных мирских делах, и все-таки ничего другого Дмитрию не оставалось. Он решительно тронул Тарасия за плечо. Кандидат недовольно оглянулся на незнакомца, посмевшего тревожить его во время праздничной службы. Дмитрий тут же показал ему письмо с печатью Юсуфа. Тарасий мгновенно узнал эмблему, и в глазах его сверкнул живейший интерес. «Прочти немедленно, — прошептал Клинец, наклонясь к самому уху Тарасия. Речь идет о жизни наместника».
Когда окончилась служба, Тарасий Флегонт уже знал содержание письма. Взгляд, который он бросил на Дмитрия, был исполнен тревоги и недоумения. Склонив голову к собеседнику, Дмитрий тихим голосом пояснил:
— В городе мы потеряли ассасинов из вида. Но я уверен, что они где-то здесь, совсем близко.
— А кто нанял убийц? — спросил Тарасий столь же тихо. — Кому мешает наместник? Юсуф побоялся доверить эту тайну бумаге.
Дмитрий выразительно посмотрел вслед группе наизнатнейших, среди которых сверкала в расшитом золотом наряде Хариклея. Тарасий либо не понял, либо побоялся понять этот взгляд.
— Надо спешить, — встревоженно сказал Дмитрий. — Нападения можно ожидать в любую минуту. Тарасий, ты должен сейчас же предупредить эгемона.
Они прошли вперед, догоняя знатную процессию.
— Погоди, — вдруг сказал кандидат. — Сию минуту он меня все равно не выслушает. Наместник немного хворает, и сейчас лекарь сделает ему кровопускание. А я как раз переговорю с начальником охраны, чтобы позволил мне войти в палатку.