Капитан показал рукой на поднимающийся форт:
— Это будущая крепостца? От кого русские собираются обороняться?
— От пиратов, — ответил Баранов, — которые посягают на владения Российской державы.
Капитан с неудовольствием взглянул в лицо Баранову, но тут же отвел глаза и, глядя под ноги управителю, сказал:
— Известно ли господину, что американские земли — владения короны Испанской?
— Капитан, вероятно, неправильно выразился, — сказал Баранов, сдерживая голос. У Александра Андреевича вспухла жила на шее. — Земля, на которой мы стоим, так же как и близлежащие земли по американскому побережью, открыты и освоены русскими мореходами, обозначены российскими державными знаками и, безусловно, владения державы Российской.
Серб, выслушав Баранова, извинительно улыбнулся, сказал:
— Я всем сердцем сочувствую славянским братьям, однако мой капитан не разделяет этих чувств. Я думаю, как перевести ему ваши слова.
Баранов, смягчившись, взглянул в лицо сербу, сказал:
— Благодарствую за добрые чувства, но что касаемо моих слов — перевести их должно, как сказано. — Голос его стал жестче. — Это владения Российской державы. Мы стоим здесь и стоять будем крепко.
Серб замешкался, но начал переводить. Капитан слушал, опустив голову.
Затягивающееся молчание говорило, что разговор надо заканчивать. Капитан сам нашел выход из неловкого положения. По лицу его было понятно, что он, вероятно немало повидавший и людей, и земель, сейчас оценил непреклонную твердость стоящего перед ним русского, сказав себе: «Не смутить, не испугать его я не смогу».
— Если русский господин позволит, — сказал капитан, меняя тон на дружеский, — мы бы попросили разрешения подобрать здесь добрую мачтовую сосну. — И пояснил: — В недавней буре на судне пострадал грот.
Мачту испанцам соорудили через самое малое время и в тот же день помогли поставить. Александр Андреевич послал на судно знающих мужиков, и они без промедления сделали свое.
Судно уходило от острова. По вантам побежали матросы, уползла в клюз якорная цепь, поднялись паруса.
— Ну, что скажешь? — спросил Баранов Кильсея.
Кильсей помолчал, глядя на поднимавшее паруса судно, затем ответил:
— А то и скажу, Андреевич, что миром встречаться лучше, чем ядрами баловать.
Баранов кивнул.
— То верно, — сказал. И, обернувшись вполоборота, с удовольствием оглядел поднимающиеся в гору будущий город и крепостцу.
Ватажники, ставившие мачту на «испанце», позже рассказали, что все время, пока они с гротом занимались, капитан неподвижно стоял у борта и глаза его были устремлены на берег. Потом капитан подозвал офицеров судна и, указывая на берег, сказал что–то и тотчас ушел в каюту.