— Третий год тоже порадовал выше крыши, — сказал он, садясь на скамейку и привязывая себя к ней поясом, дабы не сдуло, — сначала беглым преступником, который как оказалось и не преступник вовсе, а затем, будто мне этого было мало, веселенькой сценкой отбивания от сотни дементоров сразу. И это в тринадцать лет, сказать кому–нибудь — не поверят.
Поерзав немного, устраиваясь поудобнее на скамейке и кое–как пристроив свою изломанную руку под рубашкой Поттер немигающим взглядом уставился в пространство на несколько минут, а затем, вздрогнув, продолжил изливать душу дождю.
— И вот, казалось бы, четвертый курс должен пройти как положено, то есть без всяких значительных происшествий с моей знаменитой персоной. Ага, как бы не так. Нет, конечно, всё было более–менее хорошо и я даже обрадовался, что в турнире ввели ограничение по возрасту, ровно до тех пор, пока гребаный Кубок гребаного Огня не выбрал меня еще одним Чемпионом для турнира. — Гарри смачно сплюнул на тротуар сукровицу из вновь потревоженной губы. — Это превзошло всё то, что было в предыдущее года. Теперь вместо одной смертельной опасности, как это было прежде, у меня их стало целых три: один из свирепейших в мире драконов, неведомые подводные твари в озере Хогвартса, кидающий в меня Круциатусом и Авадой воскресший Вольдеморт самолично.
— Пятый год, — продолжил Гарри, после того как напился падающей с неба в его открытый рот воды, — казался просто Раем Небесным. Никаких угроз жизни, василисков, драконов и маньяков, если не считать эту жабоподобную курву Амбридж. И Снейпа. Но Снейп это Снейп, ему так же необходимо допекать меня как дышать и, несмотря на все пять лет взаимной ненависти, он даже спасал мне жизнь пару раз. Но вот под конец года я по своей доброй воле поперся в Министерство с выпученными от усердия глазами. И каков результат? Хуже некуда. Сириус мертв, половина моего отряда с ранениями, и я скастовал Круциатус. Не то чтобы мне не понравилось, но…
Гарри поднял глаза от земли и только теперь увидел, что на улице практически темно, и дождь уже не льет с той же силой. Промерзшими пальцами единственной целой руки он сподобился отстегнуть себя от скамейки и пошел домой, если это место можно было назвать домом.
— Образумился таки, негодный мальчишка, — проворчал Вернон, открыв дверь и увидев своего племянника с уже нормальным взглядом, а не полудохлый труп.
— Спасибо что вразумили, дядя, — ответил Поттер и, оставив удивленного дядю на пороге, стал подыматься в свою комнату.
Окно в комнате было распахнуто настежь, видимо в целях проветривания. Пол, половина кровати и письменный стол были залиты водой. Сидящая в клетке немалых размеров полярная сова недовольно зыркнула на своего балбеса–хозяина и нахохлилась еще больше.