— Кто еще работал с вами в типографии, Терри?
— Обычно я был там один… всю ночь. — Он поморщился, взглянув на пустую банку колы, а затем рыгнул и захихикал.
— Это и есть наш серийный убийца? — спросил один из следователей, находящийся в одной комнате с Полом.
— В какие часы вы там работали? — спросил Лайтнер.
— Как придется, — пожал плечами Бургос.
— Что значит «как придется», Терри?
— Сколько им было нужно. Обычно я начинал в шесть, а уходил, когда мне захочется.
Несмотря на давление со стороны Лайтнера, подозреваемый не смог назвать точное время, когда он работал в типографии. Это очень важная информация, но выяснить ее оказалось непросто.
О том, что Бургос делал в дневные часы, сведений было еще меньше. Почти все время он сидел дома, иногда выезжал за город на своем внедорожнике, но ничем особенным все это время не занимался.
— Вы как-нибудь регистрировались, когда приезжали в типографию? — Джоэл снова сменил тему разговора. При допросе часто используется подобная тактика: следователь задает подозреваемому какой-нибудь щекотливый вопрос и смотрит на его реакцию. — Терри, когда работали в ночную смену, вы отмечали время прихода и ухода?
— Да, я записывал время прихода. — Бургос заерзал на стуле. Легкое чувство неловкости, возможно, голода.
— То есть вы работали под честное слово, Терри? Вы могли зафиксировать свой приход, потом сразу уехать, и никто бы этого не заметил? — Джоэл пожал плечами. — Вы же сами сказали, что с вами никого больше не было?
— Да, думаю, я мог бы так поступить. — Бургос согласился гораздо быстрее, чем ожидал Пол.
Райли посмотрел на часы: двадцать минут третьего.
— Принесите ему еду, — велел он шефу полиции.
Вскоре в комнату вошел полицейский с большим пакетом, который все это время держали в духовке в столовой полицейского департамента.
Нужно было незаметно перейти к следующей теме. Джоэл понял это и покинул комнату. Он вошел в помещение для наблюдения, вздохнул и потер шею.
— Бургос не идиот, — признался он Райли. — Знает, когда можно сказать правду, а когда — лучше увильнуть. Днем он бездельничал, а по ночам один работал в типографии.
Райли посмотрел на присутствующих:
— У вас есть какие-нибудь соображения?
Мнений оказалось много, каждый следователь и полицейский хотел принять участие в обсуждении. Советы тоже сыпались как из рога изобилия. Оказать давление… Предъявить обвинения… Внушить мысль, что он не подозреваемый… Попросить у него помощи… Каждое предложение имело смысл.
Но Райли подумал о том, что этот человек уже два часа находится под арестом и до сих пор даже не поинтересовался, почему его задержали. В сердце закралось нехорошее предчувствие.