– Ты замерзла.
Кутаясь в полотенце, я с благодарностью впитываю его тепло.
– Почему ты так добр ко мне? – Я смотрю ему прямо в глаза. – Неужели я так хороша в койке, что ты не замечаешь, насколько я недостойна тебя и всего этого отношения? – Нелогично, знаю, но его доброта меня злит.
Его глаза темнеют. Подойдя ближе, он крепко берет меня за прикрытые полотенцем плечи.
– Не говори о себе в таком тоне, Блэр.
Запрокинув голову, я смеюсь. Пустым, горьким смехом. Таким же пустым и горьким, как я сама.
– О, а вот и он, комплекс папочки.
Отпустив полотенце, я прижимаюсь к нему всем телом. Трусь грудями о его торс, целую его шею и челюсть, овевая отравленным дыханием его кожу и оскверняя ее своими прикосновениями.
– Такие милые великовозрастные мужчины, как ты, просто обожают спасать девушек вроде меня, да? Так вот знай: мне не нужно спасение. Мне не нужно, чтобы ты защищал меня. Мне нужно от тебя одно: твои деньги. Ни больше, ни меньше.
Его хватка начинает причинять мне боль, чему я только рада. Накажи меня, Лоренс. Вперед. Будь как все. Покажи, насколько я тебе омерзительна.
Мои губы растягиваются в глумливой усмешке.
– Так что давай, отымей меня и перестань притворяться, будто тебе не все равно. Покажи, как сильно ты меня хочешь. – Обеими руками я хватаю его лицо, мои ногти впиваются в его плоть, пока я трусь промежностью о его набухающую эрекцию. – Ах ты, ублюдок. Да тебя это охереть как заводит, да? – Я целую его. Целую так, словно хочу разорвать его, ранить его, уничтожить своими зубами, своим языком, своей грязью.
Отпустив его лицо, я начинаю возиться с его ремнем.
– Прекрати, Блэр. – Он останавливает меня, поймав за руки.
– Заткнись и трахни меня как шлюху. В конце концов, ты же платишь за это и немалые деньги. – Мой голос надламывается, когда я отталкиваю его руки прочь. Расстегнув его брюки, я достаю его член, сжимаю его, тру головкой свой клитор.
– Посмотри на меня, – приказывает он тихо, а, когда я не слушаюсь, кладет мне палец под подбородок и заставляет поднять лицо. Я ненавижу себя за то, что он на нем видит.
Лоренс нежно заключает мое лицо в ладони и, склонившись надо мной, начинает сцеловывать мои слезы. Мягкие, точно перышки, губы ласково касаются моей кожи, вновь и вновь согревая меня.
– Когда я впервые увидел тебя в музее, – поцелуй, – то наблюдал за тобой через весь зал. – Поцелуй. – Я видел, как тебе неуютно, как одиноко. Тот самовлюбленный кусок дерьма, с которым ты пришла, бросил тебя в одиночестве, пока общался со своими друзьями. – Поцелуй. – Но ты стояла там, среди готовых осудить тебя незнакомцев, и держалась как королева. Гордая. Ослепительная. А потом, глядя, как ты идешь через зал, я подумал, что никогда еще не видел ничего более прекрасного, чем эта юная храбрая женщина с глазами, полными гордости и огня. От этой девушки у меня захватило дух. – Он перестает целовать меня и заглядывает в глаза. – Верни ее мне, Блэр.