— Дедушка, расскажи что-нибудь.
Он всегда вначале говорил: «Мала ты» и продолжал лежать неподвижно с открытыми глазами, глядя в потолок. Надо было что-нибудь придумать, чтобы он заговорил. Я спросила:
— Дедушка, а что это «Чемберлен»?
Дед сердитым голосом четко проговорил:
— Не что, а кто.
— А почему тебя в деревне Чемберленом называют?
— Им просто слово нравится.
— А где он живет?
— Живет он в Англии. Он лорд английский, кажется, кое-что про большевиков понимает.
— А где это Англия?
— На краю Европы, на больших зеленых островах, в Атлантическом океане.
— Дедушка, если бы мы жили в Англии, моего папу арестовали бы? Он большевик.
— В Англии арестовывают воров и бандитов, там люди законы соблюдают. Если бы мы жили в Англии, твой отец не был бы большевиком. Он был бы хорошим, честным, умным человеком.
А вообще у дедушки было всегда много дел. Он помогал бабушке возить в Ленинград молоко, осенью ходил за грибами. Он находил столько грибов, что не мог сам донести до дома, и приходилось кому-нибудь идти за его корзиной, которую он оставлял на опушке. Эти грибы мы все вместе разбирали, и дедушка увозил корзину самых миленьких белых в ресторан «Астория». Он еще работал летом в колхозном саду сторожем, у него была винтовка, и дедушка умел стрелять. У нас была фотокарточка деда, когда он служил в армии. Правда, он совсем там не похож на себя, молодой и красивый, в высокой папахе и с винтовкой за плечом. Когда я показала деду эту фотокарточку, он заулыбался и сказал:
— Это я у Николашки служил.
— Когда я вырасту, я поеду в Англию.
Дедушка рассмеялся, раскашлялся, погладил мою голову тяжелой шершавой рукой, утер выступившие от смеха слезы и снова замолчал.
Каждый вечер дедушка шел в большую комнату к окну. Перед закатом солнца он любил почитать газету. Садясь на стул, он руками поднимал одну ногу на другую, надевал очки в железной оправе, в которых вместо дужек были веревочки. Уши он вдевал в петельки и разворачивал газету «Ленинградская правда». Дедушку приглашали почитать вслух в правление колхоза — не все умели читать по-русски, а он читал и объяснял другим старикам по-фински. Он любил объяснять, наверное, за это дядя Антти со своими приятелями и прозвали дедушку Чемберленом.
Дедушка в газете прочитал, что финские буржуи начали войну и напали на СССР. Прочитав это, он бросил газету на комод и пробормотал: «Hiton valehtelijat» [3]. Дядю Антти и почти всех его приятелей взяли в армию.
По вечерам, когда становилось темно, мы выходили за деревню посмотреть на зарево — оно было хорошо видно в ясные безлунные морозные ночи.