Черт, покалечусь же...
- Стоять, дура! - разгадав мой замысел, заорал снежный сверху.
Нашел дуру. Я прикрыла лицо рукавом, собираясь прыгать.
Снежный снизу, рванул ко мне, надеясь остановить. Нет, успеть ему не грозило.
Рывок, зажмуриваюсь... Боль от удара! Оглушающий звон стекла, свободное падение и... Сугроб! Мерзкий, подлый, живой сугроб из тех, что не тают даже летом! Огромные мягкие лапы подхватили, снимая с макушки сугроба, затем посиневшую от холода меня, осторожно положили на землю. Земля была теплой...
- Оригинально, - раздалось надо мной.
Нехотя приоткрыла глаза - напротив меня имелись белоснежные великолепно отутюженные брюки. Лорд Эйн. Затем идеальные брюки пошли складками, в смысле кое-кто присел на корточки передо мной. Холодные пальцы, даже через белоснежную перчатку ощущалось, что они ледяные, отвели прядь растрепавшихся волос с моего лица, после чего снежный с холодным недовольством констатировал:
- Губа разбита, на скуле ссадина, рука расцарапана.
- Сердце кровью обливается, - мрачно добавила я.
- От осознания своей глупости? - издевается.
- От перспективы спать с сугробом, - я села, с грустью посмотрела на разорванный подол платья. Моего любимого, к слову.
Затем огляделась, избегая взглядом все так же находящегося рядом снежного. На площади, ранее многолюдной и шумной, практически никого не было. Четыре живых сугроба, несколько снежных в сером, парочка втянувших шею плечи чиновников, торопливо пересекших открытое пространство, чтобы шмыгнуть в щель между домами и скрыться. А ведь когда-то в свободном городе никого не боялись.
- Помочь подняться? - холодно поинтересовался лорд Эйн.
Кивнула, раздумывая о своем.
- Вейга, - позвал снежный, поднимаясь.
Снежный в сером подошел, нагнулся, ухватил меня за запястье, рывком поднял.
То есть сам будущий любовничек даже прикасаться ко мне не желал! Боимся кровью испачкаться?!
- Чистоплюй, - отряхивая испачканную юбку, зло сообщила снежному.
Холодный взгляд ледяных глаз, белых с легким голубым оттенком и красным, как запекшаяся кровь зрачком. Брр! Снежные вообще далеко не красавцы. Высокие, худощавые, с белыми волосами различных холодных оттенков, с белой холодной кожей - они вызывали оторопь, удивление, неприязнь... до войны. А после только страх. Жуткий, безотчетный страх и ужас для тех, кому сильно не повезло встретиться с ними в бою. С той войны наши мужчины возвращались седыми. Стоит ли удивляться, что победа в развязанной нашим правительством войне досталась снежным?! Никто и не удивлялся, никто даже не роптал, на момент полной капитуляции нам хотелось, чтобы все просто закончилось.