– Эмми! – произнес он и протянул руки. Она наклонилась, обняла его и поцеловала в щеку; его радость тронула Эмми.
– Здравствуйте, мистер Рейнольдс. Поздравляю с рождением первых внуков!
К ним подошла Эбигейл с подносом кукурузных лепешек.
– Он говорит, что я сюсюкаю над ними, но стоило бы посмотреть, как он сам возится с малышами. Он уже сказал Джо и Лиз, что готов к следующим.
Одна протянула поднос Эмми, которая взяла салфетку и кукурузную лепешку.
– Жду не дождусь, когда увижу их.
– Не волнуйтесь, скоро увидите. Лиз кормит их в спальне. Как только она закончит, то выйдет сюда вместе с ними.
Эбигейл направилась к другой группе гостей с подносом в руках. Эмми жевала кукурузную лепешку и оглядывалась по сторонам в поисках знакомых лиц, когда кто-то прикоснулся к ее руке. Она повернулась и улыбнулась Хиту, удивляясь тому, что рада его видеть. Он улыбнулся в ответ, но его глаза оставались серьезными.
– Вы готовы?
– Разумеется.
Она с любопытством последовала за ним по узкому коридору к одной из комнат, расположенных в задней части дома. Он открыл дверь и отступил в сторону, пропустив ее, а потом закрыл дверь.
Комната была обставлена как рабочий кабинет, с большим письменным столом и бросавшимся в глаза пустым местом, где должно было стоять кресло. В раме на стене висел порванный и грязный американский флаг, а другая стена была заполнена всевозможными военными трофеями: старинные медали, сабли, пистолеты, пули и пряжки от ремней, оставшиеся от битв последнего столетия, они были выставлены под стеклом или просто висели вокруг или лежали на этажерках.
– Насколько я понимаю, это кабинет вашего отца? – поинтересовалась Эмми и снова посмотрела на флаг.
– Да, – Хит проследил за ее взглядом. – Папа привез его из Вьетнама. Он сказал, что на память, но подозреваю, за этим скрывается более сложная история. Это часть его жизни, о которой он почти ничего не рассказывает.
Эмми не сводила глаза с флага.
– Бен тоже не рассказывал.
Тогда горе пришло к ней как развернутый флаг, мягкий и трепещущий на ветру. Оно притупляло ее зрение и не ослабляло дыхание, хотя ощущалось каждой клеточкой тела. Она подозревала, что так будет всегда, но, наверное, она все-таки научилась жить с ним так же, как учится жить человек, который обманулся в своих ожиданиях.
– Мне было больно оттого, что он отказывался говорить об этом.
Эмми впервые призналась в своих чувствах после смерти Бена другому человеку и не удивилась тому, что это оказался Хит. В нем было что-то успокаивающее и внушающее доверие.
Хит внимательно посмотрел на нее.