— Надеюсь, — процедил сквозь зубы Фаттах.
— Не сомневайтесь, — улыбнулась она.
С чувством выполненного долга миссис Хорн удалилась на кухню; Алан поплелся следом. Заменив блюдо вергийцу, расстроенный, он продолжал обслуживать, и предстал перед метрдотелем только после ухода работников космофлота.
— Так, и что это ты себе позволяешь, Маршалл? Как ты смел пререкаться с пассажиром?
— Я не пререкался, я только сказал, что посмотрю в пульте, — тоскливо ответил Алан. — Ведь господин Фаттах действительно заказывал аш-тахон, вот посмотрите, — он протянул прибор миссис Хорн. — Я не понимаю, зачем он так сделал…
Миссис Хорн отмахнулась от пульта и поджала губы.
— Это тебя не касается, твоя задача как официанта — выполнять любой каприз клиента молча. Ты должен был только поклониться и бежать за гуайро!
— Я просто подумал, что это недоразумение…
— Недоразумение — это ты, Маршалл! Ты — не работник, а недоразумение! Я лишаю тебя выходного!
— Но миссис Хорн!.. — отчаянно воскликнул Алан.
— Что — «миссис Хорн»? Это еще легкое наказание! Помнишь, я обещала ссадить тебя на первом же астероиде? Так что — свободен… Иди, иди!
Алан развернулся и побрел на кухню, туда, где за длинным узким столом в углу ужинали повара и официанты. Он так мечтал об этом выходном! Хотел выспаться, подольше побыть с Ником…
— Почему она такая злая? — спросил он Саида, садясь рядом с ним.
Саид задумался.
— У миссис Хорн есть дочь. Она растила ее одна, без мужа. А два года назад, едва ей исполнилось 18, Сьюзи уехала в другой штат, вышла там замуж и больше не приезжает к матери. Сейчас у нее есть ребенок, но миссис Хорн ни разу даже не видела внука — дочь отказывается встречаться. Может быть, поэтому она такая злая…
— А может быть, наоборот? — усмехнулся Алан. — Дочь сбежала и не хочет общаться потому, что миссис Хорн такая злая?
Саид пожал плечами и не ответил — он опасался вести подобные разговоры. Алан вздохнул, вяло поковырял положенный ему по статусу обыкновенный земной бифштекс (аппетит что-то совсем пропал), затем поднялся, и, взяв тарелку, направился в грузовой отсек к Нику.
Ник, как всегда, встретил его радостным пыхтеньем и нетерпеливыми прыжками. Алан открыл клетку, поставил перед ларком тарелку, а сам уселся на матрац, вытянув ноги.
Ник переносил путешествие хорошо — либо спал, либо спокойно и терпеливо дожидался хозяина. Отсутствием аппетита тоже не страдал — бифштекс, например, исчез в его пасти за пару минут. После этого ларк растянулся на матраце, положив голову Алану на колени, довольно облизнулся и заурчал, как какой-нибудь обычный, земной домашний кот. Алан обнял его.