пробежаться по графику. Ваши итоговые документы попадут ко мне в полночь. Из-за сокращённого
летнего расписания, я должен выставить оценки за очень короткий промежуток времени, так что не
опаздывайте. Я не смогу предоставить вам отсрочку или дополнительные баллы. Как только я сдам
оценки на следующей неделе, даже я не смогу их изменить. Понятно?
За его объявлением следует волна кивков и нескольких изворотливых взглядов, вероятно, от
местных, кто будет допоздна работать над документом. Её охватывает предвкушение. Оценки
выставляются в тот же день, когда у неё сдача диплома... в тот же день, на который назначен Бал
факультета.
А на следующий день она сможет снова увидеть Блейка.
— Сегодня наша последняя встреча, — повторяет он, уже в задумчивой манере, — так что ещё
я хочу сказать вам, как невероятно я всеми вами впечатлён. Как я благодарен, что вы вытерпели
меня, пока я, запинаясь, читал свою первую лекцию. Как я верю в каждого из вас.
Эрин закусывает губу, чтобы не вздохнуть вслух. Оглядываясь, она видит смущённые румянцы
и яркие глаза. Боже, он превратил полный класс студентов в участников внеклассного занятия.
Она любит его. Она восхищается им.
— Альберт Эйнштейн однажды сказал, что воображение намного важнее знания. Я сижу здесь
в качестве вашего профессора из-за тех вещей, которые знаю. Это знание. Вы сидите передо мной
потому, что у вас есть инициатива, амбиции и креативность, чтобы что-нибудь с этим сделать. Это
воображение. То, что есть у вас, намного важнее того, что могу сделать я. Вы превосходите меня.
В кабинете воцаряется мучительная тишина.
— Кто-нибудь может сказать мне, за что Эйнштейн получил Нобелевскую премию?
Все молчат. Эрин не уверена. Это было за физику, это уж она знает. Её научные знания
ограничены экспериментами с мячиком для пинг-понга на уроках в старшей школе. Но Бейли
специализируется на физике. Она бросает взгляд на него.
Бейли отвечает неохотным взглядом. Он никогда не говорит на уроках, но, кажется, не может
оставить без ответа этот вопрос.
— За фотоэффект, который привёл к открытию квантовой физики.
— Да, это верно, — говорит Блейк. — Можешь рассказать нам, что это значит, словами
непрофессионала?
Бейли подаётся вперёд. Очевидно, его интересует эта тема. Это вовлекает его в обсуждение,
которого он так долго избегал, и с внезапным озарением Эрин задаётся вопросом, сделал ли это
Блейк специально. Единственный студент, который отказывался участвовать, кроме неё, и Блейк