Вставать не хотелось, но Семен Лукич вспомнил о новом коне — вчерашнем подарке богатого хуторянина, Ильи Федоровича Сушеико, и быстро вскочил с кровати. Зевая и крестя рот, он вразвалку подошел к столу. Обхватив миску руками, с жадностью принялся пить острый рассол.
Через полчаса Семен Лукич стоял уже на крыльце, блестя серебром погон на белом чекмене, и любовался злобным рыжим жеребцом, которого работник запрягал в линейку.
«Уважил меня Илья Федорович подарочком, — радостно улыбнулся Семен Лукич. — Хороший жеребчик, чистых кровей».
Жеребец, вскидываясь на дыбы, вырывался из рук работника.
Мимо Семена Лукича, с корзиной в руках, босиком, пробежала его старшая дочка Тося. «В самый бы раз девке замуж идти, да вот беда — женихи все на фронте».
Бом–м–м! Бом–м–м! Бом–м–м! — медлительные звуки большого колокола поплыли в воздухе. Сняв черную каракулевую кубанку, Семен Лукич набожно перекрестился.
К крыльцу подъехал на линейке работник. Жеребец, встревоженный звоном, прижимал уши и нетерпеливо перебирал ногами.
Грузно усаживаясь на линейку, Семен Лукич уже готов был ослабить вожжи, как вдруг в раскрытые работником ворота вихрем влетел всадник. Низко наклонясь к шее лошади, казак протянул Семену Лукичу запечатанный сургучом конверт с размашистой крупной надписью: «Весьма срочно… Станичному атаману хорунжему Чернику».
…Уже больше трех часов Семен Лукич, выполняя срочный приказ отдельского атамана, составлял списки молодых казаков для очередной присяги.
Он озабоченно ходил из угла в угол, не выпуская из руки большой черной трубки.
Его помощник — молодой щеголеватый урядник — кое–как примостясь на краю стола, торопливо записывал последние фамилии на длинном листе бумаги.
Не хватало еще двух человек. Семен Лукич круто повернулся на каблуках и спросил у помощника:
— Ну, кого еще, Илья?
Помощник двумя пальцами медленно снял с пера волосинку. Тщательно вытерев перо о свою чубатую голову, он деланно–равнодушным голосом проговорил:
— Сушенко Ильи сына — ему бы в аккурат еще в прошлый раз идти надо.
Семен Лукич будто непонимающе поднял косматые брови:
— Это которого?
— Игната, ваше благородие.
— Игната? Что ж, можно и его. А впрочем нет… Запиши лучше… Дергача Ивана и Семенного Андрея. Да наряди нарочных к хуторским атаманам, а по станице пошли конных — оповещать казаков. К отцу Алексею сам сбегай: скажи, чтобы завтра к полудню все было готово к принятию присяги. А я пойду на часок прилягу — что–то занемог, поясницу ломит.
«Занемог, старый хрыч, с перепою, — подумал помощник, направляясь к двери. — А интересно все–таки, сколько он с Сушенко за сына стянул?»