– Смерть, лекарства, еда… – тихо проговорила Дайнека.
– Что? – оторвав глаза от дороги, Квят повернул голову. – Что там про смерть?
– Ничего.
Он успокоился:
– Вот и я думаю – все ерунда. Старик съехал с катушек, сбежал в лес, разделся и бросился под машину. При чем тут маньяк? Откуда ему взяться в доме престарелых?
Не сдержавшись, Дайнека ответила вопросом на вопрос:
– А откуда они берутся в других местах?
– Да мало ли… – Квят почесал в затылке. – Убийцей нужно родиться.
– Здесь вы не правы. Живет такой человек среди нас, и неизвестно, когда его намерения перейдут в действия. До одиннадцати часов вечера это только намерения, а после одиннадцати – действие. Ну а уж когда начал убивать, там только держись.
– Не поверю, чтобы человек ни с того ни с сего… – Не договорив, Квят покачал головой.
– Не меряйте по себе. Их побудительные мотивы и желания рождаются в нижних регистрах человеческой сущности. Они рождаются из ненависти, низменных эмоций, комплексов и пороков.
Квят тяжело вздохнул:
– Человека убить трудно. Но если ты уже сделал это однажды, наверняка повторишь еще раз.
– К чему это вы?
– Был у меня друг Муса по кличке Банзай.
– Почему вдруг Банзай? – спросила Дайнека.
– Я уже не помню, почему у него была такая кличка. Кажется, фильм шел французский. Так вот он на главного героя был очень похож. Одним словом, Банзай. – Квят порылся в кармане: – Можно я закурю?
– Курите.
Он приоткрыл окно, достал сигарету, сунул в рот, щелкнул зажигалкой и с видимым удовольствием прикурил, одновременно втянув в себя дым.
– Восемнадцати ему не исполнилось, когда он в драке кого-то ножом пырнул… – Квят снова затянулся и, выдохнув дым, продолжил: – Значит, сел. А когда на свободу вышел – сразу домой. Заходит в квартиру, а жили они втроем с матерью и сестренкой, – никто не встречает. Прошел дальше, в комнату матери, а у той любовник. Ну, Муса разбираться не стал, сразу ударил его в пах ножом. Перерезал артерию, мужик до «Скорой помощи» не дожил, истек кровью.
– За что он его ударил? – удивилась Дайнека.
– До сих пор понять не могу. Да он и сам вряд ли понял. В общем, мужик умер, а Банзая посадили на пятнадцать лет, кажется. Точно не помню.
– Где он теперь?
– Расстреляли. Тогда еще была смертная казнь.
– Вы сказали, что его посадили на пятнадцать лет.
– Посадили, – кивнул Квят. – Но он вышел раньше. И снова убил.
– Убил? Кого же на этот раз?
– Мать и сестру.
Дайнека недоуменно застыла.
– Вот и я говорю, – вздохнул Квят. – Человека убить трудно. Но если уже убил, наверняка убьешь еще раз.
– Страшная история. Даже не хочу знать, за что он убил мать и сестру. Не рассказывайте мне, прошу, не рассказывайте.