– Нет, что вы…
– Говорите-говорите, я не обижусь.
– Ну, в общем, да.
– Попробую отгадать кто… – Артюхова вгляделась в ее лицо. – Ерохина?
– Это будет неправильно… – пробормотала Дайнека и спросила: – А это правда?
– Что?
– Ну, что у вас было четыре мужа.
– Правда.
– И все умерли?
– Можно сказать и так.
– Боже мой!
Артюхова успокаивающе махнула рукой:
– Не нужно пугаться. Это было давно. Что касается меня, то я любила лишь одного. Но он, к сожалению, не стал моим мужем.
– Почему? – удивилась Дайнека.
– Чтобы объяснить, нужно многое рассказать. А вы заняты.
Дайнека налила чаю и достала пакетик конфет:
– В конце концов, в обед я работала. Могу отвлечься, и совесть меня не замучает.
– Мне нравится, как вы говорите. Не каждый так выстроит фразу. – Артюхова повторила: – Могу отвлечься, и совесть меня не замучает… – Ненадолго задумавшись, она продолжила: – Должна вам сказать, что в современных пьесах сплошь и рядом труднопроизносимые тексты. Хорошо бы авторам читать свои диалоги вслух и только потом отдавать актерам.
– Вы расскажете? – напомнила Дайнека.
– Да-да… – Артюхова опустила глаза, потом посмотрела на нее долгим испытующим взглядом: – Вам действительно интересно?
– Очень.
– Что ж… Постараюсь рассказать, как можно короче. В двадцать один год я уже играла в театре. Так вышло: слишком рано окончила театральное. У меня был молодой человек. Мы любили друг друга. Я была дочерью генерала, он – сыном уборщицы. Сергей, назовем его так, еще учился на дневном отделении института, когда мы подали заявление в ЗАГС и сказали его матери, что хотим пожениться. Она воспротивилась. Ей, видите ли, не нравилось, что я артистка. А я была залюбленной родителями интеллигентной девушкой. Мой отец, гордый человек, ветеран войны, пошел к ней на поклон. Убеждал, рассказывал, что уже приготовил для нас квартиру. Но мать Сергея ответила, что сыном она не торгует.
– А что сам Сергей? – спросила Дайнека.
– После разговора наших родителей мы с ним перестали встречаться. Я обиделась за отца. На что обиделся он, мне неизвестно. В день, на который была назначена свадьба, я просто пошла на репетицию в театр… – Артюхова ненадолго замолчала, а потом, немного в другой интонации, продолжила: – Но дело в том, что у меня к тому времени было десять недель беременности… Пришлось сделать аборт. Родители, конечно, были в курсе. Когда я вернулась из больницы, отец сказал, что постарел на десять лет. Господи, как же мне было плохо…
– Зачем вы это сделали?
– Другое время. Вам не понять.
– Что дальше?
– Через год Сергей подкараулил меня у театра, упал на колени и стал умолять о прощении. Потом сказал, что уходит в армию, и попросил явиться на проводы. Я пришла, села за край стола, как бедная родственница, а когда хотела уйти, он поймал меня, завел на кухню и встал на колени. Туда же зашла его мать и сказала: перед матерью никогда на коленях не стоял, а перед этой потаскухой стоишь. Сергей вскочил, схватил ее, поднял и начал трясти…