Лиана Делиани
Легенда о любви и красоте
(вольное переложение сказки «Король Дроздобород»)
— Жемчужина мира, создание божественной красоты, о, прекраснейшая Виола…
— Глупо и скучно, — презрительно сморщила носик прекраснейшая Виола, дочь герцога Миланского. — Дальше можешь не читать.
Посланец почтительно умолк с развернутым свитком в руке.
— Ваша светлость, прошу вас, позвольте нам дослушать вирши. Ведь Неаполитанский король сам сочинил их, — согнувшись в глубоком поклоне, дипломатично возразила одна из придворных дам.
— Будь поэт хоть императором Священной Римской империи, это не изменит истины — вирши его дурны и я не намерена терзать ими свои уши, — пожав лебедиными плечами, ответила Виола.
Пажи ее свиты и молоденькие придворные дамы тихонько заулыбались и захихикали, оценив шутку.
— Что передать мне моему господину? — с поклоном поинтересовался посланец.
— Передай, что если он все прочее делает столь же хорошо, как слагает вирши, то я сожалею о его королевстве, — насмешливо ответила дочь герцога Миланского.
— Возлюбленная моя дочь, тебе пора бы уж знать меру, — со вздохом выговорил Филиппо Мария Висконти, герцог Миланский. — К чему было столь беспричинно оскорблять во всех отношениях достойного короля и жениха?
— Я всего лишь сказала правду. Достоинств же в нем я решительно никаких не вижу, отец, — ответила Виола, разглядывая в поднесенном служанкой зеркальце новое ожерелье.
— Он могущественный правитель и удачливый полководец, союз с Неаполем нам был бы чрезвычайно благоприятен.
— Так заключайте с ним союз, если вам угодно. Жените Джанкарло на какой–нибудь его родственнице, — беспечно произнесла Виола, делая знак служанке примерить другое ожерелье.
— Хвала небесам, твой брат куда более благоразумен. Я буду счастлив, если король согласится отдать за него сестру или племянницу. Но тебе, моя дочь, уже 17, еще немного — и женихи выстроятся к более юным невестам. Будь серьезнее, сколько можно перебирать.
— Но, отец, вы же не хотите, чтобы я отдала руку кавалеру, меня недостойному, — ответила Виола, поворачиваясь к отцу во всем великолепии своей молодости, красоты и украшений.
— Разумеется, нет, но где же найти достойного? Я начинаю терять надежду, дочь моя, — вздохнул отец, запечатлев родительский поцелуй на гладком белоснежном лбу красавицы–дочери.
— Иди, полюбуйся, что ты наделала! — Джанкарло с криком влетел в залу, где Виола и ее свита развлекались новомодными танцами.
— Такие манеры больше пристали лавочнику, нежели наследнику герцога, братец. Я не звала тебя в свои покои, — ответила Виола с надменным спокойствием.
