— Я уже не знал, что думать и где тебя искать, — сказал он, и Виола поняла, что все же он успел вернуться раньше нее.
— Во дворце графа Урбино, — ей не хотелось ни поднимать голову, ни отрывать своих рук, обвившихся вокруг него, ни выдумывать что–либо или изворачиваться.
— Что ему было нужно?
— Что может быть нужно мужчине, — усмехнулась Виола.
— Он… обидел тебя? — его рука на мгновение замерла, но потом продолжила ласковое скольжение по ее волосам.
Виола покачала головой. Он ничего не ответил, видимо ждал, что она сама продолжит, если захочет.
— Он хотел, чтобы я стала его любовницей.
— Он недооценил твою гордость, — в его голосе она почувствовала улыбку.
— И язык, — добавила Виола, радуясь, что он принял ее слова вот так просто, не сомневаясь в том, как она могла отреагировать на подобное предложение.
— Ты голоден? — спросила Виола, вспомнив о своих обязанностях жены и о том, какой путь он проделал.
— Нет. Просто валюсь с ног.
С ноги, подумала Виола, но вслух не стала его поправлять.
— А я просто засыпаю на ходу, — сказала она, чувствуя, как усталость и облегчение настоятельно требуют спокойного отдыха.
— Ложись и спи, — мягко сказал он, отстраняясь. — Отдыхай.
Виола заснула глубоким сном, без сновидений, и проспала весь день, проснувшись лишь на закате. Она успела сходить в лес, за хворостом, пока еще было светло, а вернувшись, разожгла огонь и поставила вариться похлебку. Заглянув в уголок нищего, Виола увидела, что он еще спит. Ей вдруг пришло в голову, что за все время она лишь дважды видела его спящим — обычно он ложился намного позже, а поднимался намного раньше нее — и оба этих раза он просто падал от усталости. Таков удел нищеты, от нее нет отдохновения, подумала она. Осторожно, стараясь поменьше шуметь, Виола занялась похлебкой.
Чуть позже она услышала шум в его углу и поняла, что он проснулся. Как обычно, они уселись ужинать вдвоем.
— Я заплатил подать. У нас еще осталось два дуката.
— Когда ты успел? — удивленно спросила Виола.
— Когда подумал, что тебя забрали за неуплату податей, — ответил он.
— Что мы теперь будем делать? — задала Виола не дававший ей покоя вопрос.
— Можем оставить деньги про запас. А можем потратить на дело. Летом и особенно по осени люди охотнее покупают посуду — есть, что в нее класть.
— А, может, уедем отсюда?
Нищий помедлил с ответом, размышляя.
— Переезжать лучше по осени. Два дуката слишком мало, чтобы обосноваться на новом месте.
— Граф Урбино может и не оставить меня в покое до осени, — возразила Виола.
— По–твоему, если мы переедем в другое место, люди перестанут обращать на тебя внимание?