Когда после такого обхода взводов он вновь вошел на наблюдательный пункт, то, несмотря на то что все в окопе было по-прежнему, почувствовал, что в секторе обзора произошли перемены.
— Изменения есть, Симочкин? — спросил он наблюдателя.
— В шестнадцать пятьдесят две по дороге Городок — артполигон проскакал всадник, в шестнадцать пятьдесят семь туда же прошли две грузовые машины, — проговорил наблюдатель, не отрываясь от стереотрубы ни на одну секунду.
— Ну как, Орлов? — продолжая какой-то ранее начатый разговор, спросил Тихонов.
— Это люди, товарищ капитан.
— А ну, Егоров, посмотрите вы, — проговорил Тихонов и подал Филиппу свой бинокль.
Егоров приложил бинокль к глазам и долго вглядывался в сопки, раскинувшиеся от маньчжурского городка справа.
Вначале ему показалось, что Орлов ошибся. Вершины сопок были усеяны каменистыми валунами и их легко можно было принять за людей.
Филипп собрался уже сказать об этом Тихонову, но вдруг один из таких валунов приподнялся и быстро передвинулся в направлении границы. Задвигались и другие «валуны».
— Японцы там передвигаются, товарищ капитан, — сказал Егоров. Тихонову, видимо, не понравилось, что Егоров сказал все это нервным тоном, и он посмотрел на него укоряющим взглядом.
— Как, Орлов, могут они нас угостить артогнем? — обратился Тихонов к артиллеристу.
Орлов словно ждал этого вопроса. Он заговорил охотно, как говорят, впрочем, все специалисты своего дела, когда чувствуют, что их делом интересуются серьезные, основательные люди.
— На дороге Городок — артполигон показалась колонна войск, — прерывая негромкий говорок артиллериста, сказал наблюдатель.
Тихонов переглянулся с Орловым, кинул мимолетный, но значительный взгляд на Егорова и, подойдя к наблюдателю, прильнул к стереотрубе. Он смотрел в нее долго, несколько раз менял положение туловища и, зная, что Егоров и артиллерист с напряжением ждут его сообщений, вслух рассуждал о том, что видел:
— Так… Ясно… Движется второй эшелон… Склады, кухни, повозки с имуществом… Гм, вот вопрос: когда прошли основные силы?.. Ночью? Вчера? Сегодня? Симочкин, кто нес ночное дежурство? — спросил Тихонов, на секунду оторвавшись от своих наблюдений.
Услышав вопрос капитана, Симочкин вытянулся, прижимая руки к бедрам, доложил кратко, но по-военному исчерпывающе:
— Дежурил, товарищ капитан, я, боец Симочкин.
— Что было ночью?
— Ничего особенного. Раза три на дороге вспыхивали фары, но сразу же гасли. Время этих происшествий засечено и записано в журнале наблюдений.
— Хорошо, Симочкин, продолжайте наблюдать, — отходя от стереотрубы, проговорил капитан и подозвал к себе Егорова и артиллериста.