ждать дальше. А вдруг он потребует продолжить? В качестве компенсации за утраченные
возможности меня поиметь или еще больше унизить. Но ничего подобного не случилось: его
губы просто заскользили вдоль моего позвоночника. И — вот же невероятный черт — по коже
побежали мурашки. Я не хотела этого, я жаждала выставить все изнасилованием, верить, что
Шон еще больший монстр, чем есть на самом деле! Но, увы, его губы спускались ниже, и ниже,
и ниже, и пока не заставили меня забыть обо всех первоначальных намерениях.
— Благодарю, наша маленькая сделка в силе, — наконец, сказал он и ушел, оставляя меня
дрожать от испытанного страха и удовольствия.
Я ненавидела Шона. Я ненавидела его каждое гребаное противоречие. Я ненавидела
легкость, с которой он сочетал диаметрально противоположные качества. Я ненавидела мир за
то, что он в своем скудоумии не смог дать определение таким людям. И ненавидела себя за то,
что и сама не могла подобрать решить для себя, кто он.
Пришедшее следом утро стало для меня еще одним кошмаром: я стояла перед зеркалом и
рассматривала лиловые кровоподтеки, спускающиеся по животу от пупка и ниже. Картинка
откровенно пугающая. И даже нижнее белье не надеть. Было ужасно больно. Мда, если бы мне
когда-нибудь кто-нибудь сказал, что я когда-либо выйду из дома без трусиков, то я бы,
наверное, врезала за такое хамство. И вот, пожалуйста.
Наконец, наглотавшись обезболивающих, я вытащила из шкафа платье с расклешенной
юбкой до колен и чулки — в сложившейся ситуации это было лучшим решением.
Не знаю, какого цвета я была, когда покупала огромную коробку презервативов после пар.
А из головы не шли мысли о следующем приеме у врача. Может, стоило ей показаться и
припомнить «подросшего слоненка»? Спорю, она бы спать перестала… Ну, либо посчитала бы
меня шлюхой. С другой стороны, наверное, так она и подумала, когда узнала название
принимаемых мной препаратов. И аптекарь, спорю, тоже. И Картер. И я уже сама готова была
проститься с собственной репутацией. Все, что меня спасало, содержалось в одной-
единственной мысли: я уеду отсюда. Уеду и никогда не вернусь. А значит, временно могу
творить, все, что пожелаю. Иронию чувствуете, а?
Картер снова оказался дома раньше меня, а потому я получила чудесную возможность
швырнуть коробку ему в лицо.
— Какая прелесть. Гугл — отличная шутка, да?
— С тебя половина стоимости, — рявкнула я. — Наслаждайся.
— Охотно, — фыркнул он. — Прямо сейчас и займусь.