— В таком случае это был целый заговор.
— Конечно. Я в этом не сомневаюсь. Дурачка-охранника явно подставили. Я узнала, что в Монахова стреляли дважды. Причем один выстрел все слышали, а второй — никто. Понятно, почему так вышло. Один выстрел сделал этот глупый охранник. А настоящий убийца пальнул второй раз. Сейчас говорят, что и президента Кеннеди тоже так убили. Дурачка-Освальда подставили, а стреляли совсем другие люди.
— Начнем с того, что Монахов не был президентом, — проговорил Дронго почти серьезно. — Там не было спрятавшихся убийц. Оба выстрела были сделаны из пистолета вашего бывшего мужа. Кстати, вы знали, что у него было оружие в доме?
— Нет, не знала. Он, видимо, приобрел его уже после нашего развода. Если вы считаете, что я каким-то образом могла быть причастна к убийству Алексея…
— Я этого не говорил.
— Но про оружие спросили. Значит, предполагаете, что я могла быть к этому причастна. Наверное, для этого есть вполне серьезные основания. Ведь моя дочь в результате стала наследницей очень немалого состояния. Она разбогатеет, даже если получит лишь четверть всех активов своего отца. Но я могу вас уверить, что он и сам дал бы ей гораздо больше. Алексей ее просто обожал. Мне не нужна была его смерть. Тем более что он отец моей дочери, которая очень тяжело переживает такую трагедию.
— Можно представить, как ей нелегко, — согласился Дронго. — В таком возрасте потерять отца!..
— Значит, вы меня понимаете. Я никоим образом не могла быть причастна к убийству Монахова. Хотя бы из любви к моей дочери. Вам нужно проверить каждого из тех людей, которые были в доме в момент убийства. Тряхнуть как следует этого охранника. Или допросить его с применением каких-то психотропных средств. Я слышала, что подобные вещи уже практикуются. Ловкий и пронырливый адвокат все еще пытается доказать, что этот парень не имеет ни малейшего отношения к преступлению. Может, он действительно не стрелял, а только отвлекал внимание от настоящего убийцы. Не мне судить. — Регина тяжело вздохнула.
— Вы любили Алексея? — спросил Дронго.
Женщина нахмурилась.
— Нетактичный вопрос, учитывая сегодняшнюю ситуацию, — жестко заявила она. — Мы были в разводе, а его убили. Нужно понимать, что никто просто так не разводится. Это означает, что наши чувства как минимум несколько изменились.
— Я спросил в прошедшем времени, имея в виду не его убийство, а ваши прежние отношения. В браке.
— Он нравился мне, я — ему. Этого оказалось вполне достаточно. Если вы спрашиваете о безумной страсти, то о ней и речи не шло. У него было слишком много женщин, чтобы пылать к кому-то чувствами. Он мог влюбиться, настойчиво добиваться, получить свое и сразу успокоиться. Алексей не был моим первым мужчиной, если это вам интересно. Я жила два года в гражданском браке с другим человеком, когда оканчивала институт. Поэтому мы оба пошли на этот союз с ясным представлением о том, каким мы хотим его видеть.