Главлит по распоряжению ЦК партии ужесточил политическое редактирование, но и на цензоров, как выяснилось, случается проруха. Это они подписали интернациональный сборник, не проставив ударения в нерусских именах.
Местный политес был, таким образом, соблюден, виновника нашли и простили (о чем он не ведал ни сном ни духом). Концертно-эстрадное бюро с театрами спасли юбилей боевым профессиональным штурмом, а Полина вновь озаботилась переездом. К сентябрю взяла отпуск и решила съездить в Иркутск, присмотреться.
Город утопал в такой непокорно зеленой листве, что в ней терялись новые серые кварталы и лозунговый кармин. Навстречу машине неслись людные бульвары, не по-осеннему бойкое солнце вспыхивало в сверкающих витринах.
Иркутск Полине понравился, но в театре к ней отнеслись прохладно. Почему-то не предложили сорваться с периферии, хотя согласились послушать и похвалили. Полина не вовремя нагрянула: театр готовился к важной премьере, занятым с утра до вечера друзьям было не до гостьи. Чувствуя себя неловко, они торопливо повозили ее на своем «Москвиче» по магазинам и толчкам. На барахолке Полина купила себе модный брючный костюм из кримплена с воротником «собачьи уши» и панбархатное вечернее платье с синими узорами на голубой подкладке.
Потомившись пять дней на чужих репетициях, она сказала друзьям-сокурсникам, что провожать ее в аэропорт не нужно, поедет сама. «Как! – закричали они. – Как сама?! Только осторожно, пожалуйста, не заблудись, трамвай такой-то…» Даже не поинтересовались, есть ли у нее обратный билет.
В трамвае Полина задумалась о потерянных надеждах и очнулась, когда кто-то потеребил ее за рукав. Румяный старик с белой бородой, похожий на законспирированного Деда Мороза, протянул Полине билет. Зачем?.. Свой есть. – Она показала одноразовый талончик, купленный у водителя на входе, но настырный дедок все-таки сунул билет в руку и требовательно ткнул пальцем в сторону открытого окна.
Как не подчиниться пожилому человеку, пусть его просьба и кажется странной? Полина послушно выкинула оба билета в окно…
Дед Мороз изумленно охнул. Сверху громко заржал высоченный солдат и, похохатывая, продемонстрировал металлический ящичек-компостер в узком проеме между окнами. Полина сконфузилась до слез. Всего-то чуть больше двух лет не ездила в трамваях, а кондуктора уже заменили железякой!
В аэропорту выяснилось, что самолет до Якутска будет завтра утром. Полина взяла билет, понятия не имея, где проведет ночь. Возвращаться к друзьям не возникло желания. Выбралась из сутолоки у кассы, и – на тебе, как из-под земли вырос давешний дылда солдат из трамвая. Уставился в пол, смущенно топчась, но Полине, на одной линии с его грудью, было прекрасно видно его полудетское разрумяненное лицо с абрикосовым пушком на щеках.