— Ничего себе, — Олег снова сполз по стене на пол.
— Я попробую договориться с Падмором, чтобы дуэль велась не до смерти.
— Попробуй, — Олег сидел, обхватив голову руками и раскачиваясь из стороны в сторону.
— Как вызванная сторона, именно ты должен поставить в известность Аврорат, чтобы они прислали наблюдателя. Я это возьму на себя, как только мы с Падмором утрясем детали.
— Спасибо, — Олег посмотрел на Альбуса. — Ты давно вернулся?
— Два дня назад. Устроился в Хогвартсе, решил вот брата навестить, — Альбус криво ухмыльнулся. — Навестил, называется. Ты же не собираешься его убивать?
— Если тебе удастся договориться, что его удовлетворит моя покалеченная тушка, то нет, я не буду пытаться его убить.
— А если нет? Если Падмор будет настаивать…
— Я не собираюсь подыхать из-за великосветской шалавы! — Олег заметался по комнате.
— Убийство может повредить твою душу, — тихо проговорил Альбус.
— Откуда ты это знаешь? — Олег остановился и, прищурившись, посмотрел на брата. — Из личного опыта?
На этот раз молчание затянулось. Наконец Альбус разжал побелевшие губы.
— Я. Ее. Не. Убивал.
— Ты в этом уверен? — Олег сам не понимал, почему кидается на Альбуса. Видимо, это была естественная реакция тела.
— Я сейчас пойду заниматься твоей дуэлью, — процедил Альбус. — Надеюсь, за тот час, что меня не будет, ты не вляпаешься еще больше. Как преподнести причину Аврорату?
— Оскорбление чести и достоинства.
Альбус кивнул и вышел из комнаты.
Ему не удалось уговорить Падмора ограничиться ранениями. Дуэль должна была продолжаться, пока один из противников не упадет замертво.
Джозеф посмотрел на стол, на котором лежали завещание и письмо к сыну. Если он вернется, то сожжет письмо, но если нет… В этом письме он извинялся перед сыном и просил в его гибели никого не винить.
Когда Падмор нашел злосчастную пуговицу в комнате молодого и привлекательного кабачника, он понял, что Хельга перешла черту. То, что жена была ему неверна, Падмор знал. И он терпел, пока ее развлечения оставались тайными, а выбор любовников помогал ему работать и увеличивать благосостояние. Они чувствовали себя виноватыми перед Падмором, и тот этим пользовался. Но глядя на молодого Дамблдора, Джозеф понял, что этот случай стал последней каплей. Вызов был брошен и принят.
Джозеф мечтал, как уничтожит Дамблдора. Как придет домой и потащит Хельгу в кабинет, где стоял омут памяти, чтобы показать ей последние мгновения жизни ее любовника. А потом он отошлет ее на континент, выделив мизерное содержание.
Однако Джозеф не мог не предполагать и того, что Аберфорт сумеет выйти из их схватки победителем. Вероятность была ничтожно мала, но она существовала, поэтому Падмор приготовился.