Он провел ладонью по ежику моих волос, а второй рукой обхватил мое лицо. Зеленые глаза были широко распахнуты, словно впитывая последние наши мгновения вместе. Мои глаза были, наверное, такими же.
— Это разорвет связь, — пояснил он. — На этот раз. Если откроешь глаза, не пугайся, хорошо?
Я вспомнил, что он видел. Вспомнил, как он смотрел в черноту, и она разворачивалась перед ним цветными кольцами, одно за другим. Вспомнил, как захватывало дух от этого медленного кружения в бесконечности.
Гонка за звездным светом, пока не поймаешь.
— Не пугайся, — повторил он. — Каждую минуту ты все ближе к Люси. Наври им, Брэйди. Наври с три короба, лишь бы получить перевод на Землю, хорошо? Скажи, что видел оружие, города, что угодно.
Я попытался улыбнуться.
— Не надо учить уличного мальчишку врать, Кэм.
— Ага. — Его глаза заблестели от слез. — И если вдруг увидишь моих родителей. Им тоже что-нибудь соври, договорились?
— Хорошо, — пообещал я, в груди тянуло. Так ведь и поступают, когда кто-то из парней не возвращается домой?
— Придумай что-нибудь повеселее, — попросил он.
Капсула начала заполняться жидкостью.
— Прости. — У меня перехватило дыхание. В горле застрял задушенный всхлип — я с трудом сглотнул его. — Мне жаль, что я не смог выбрать тебя.
Кэм слабо улыбнулся:
— Нет, не жаль.
Я подумал о Люси.
— Да, не жаль.
— И правильно. — Кэм наклонился и поцеловал меня, прежде чем я успел хотя бы сообразить, что он сейчас сделает. Последний поцелуй. Он закончился слишком быстро. — Я буду скучать.
— Но ведь это нечто большее. — Сердце пропустило удар. — Пора признать это?
— Ага. — На мгновение его волосы закрыли лицо, а потом он снова перехватил мой взгляд. — Я люблю тебя, Брэйди.
— Я люблю тебя, Кэм.
Это не имело никакого значения, но мы хотя бы раз произнесли эти слова вслух.
* * *
В жопу вселенную.
В жопу вечность и мироздание, и миллионы цветов, кипящих в черной бесконечности.
Какой мне от всех них прок?
Мое сердце все равно разбито.
* * *
Я во второй раз за много дней — неужели всего лишь дней? — очнулся, оттого что к оболочке капсулы кто-то прижал ладони. На этот раз лицо, разглядывавшее меня, оказалось человеческим. Наши руки соприкасались сквозь кожу пузыря: я сосредоточился на этом угловатом старом лице и спустя минуту наконец узнал.
Оболочка растворилась, жидкость стекла, и я набрал полную грудь холодного рециркулирующего воздуха. Медотсек на Третьем.
— Брэйди! — воскликнул Док, скользнув ладонью мне на шею и нащупывая пульс, а другой гладя по щеке. — Брэйди. Боже правый, Брэйди.
За спиной Дока на меня уставились коммандер Леонски и капитан-лейтенант Чантер. Дальше я никого не видел, но слышал, как кто-то переговаривается.