— Не знаю, — растерялся Раштон и опустил глаза — ну разве это не говорит само за себя?
К черту! К черту тебя, Камерон Раштон. Гребаный предатель.
Меня вдруг накрыла волна тоски, очень похожей на мою собственную. И дело было не в том, что его тело читало мое. И даже не в сердцебиении. Я чувствовал то же, что и он. Его тоску, страх, боль и под всем этим попытавшееся ускользнуть, когда я попробовал за него ухватиться, тошнотворное чувство стыда.
Я покачнулся, перед глазами поплыло. Дерьмо. Откуда взялось это ощущение? Я попытался открыть рот, чтобы сказать Доку, что, наверное, все-таки болен, но не смог выдавить ни слова.
Док положил руку мне на плечо и усадил на койку.
— Приляг, Гаррет.
Я слишком устал и у меня слишком кружилась голова, чтобы спорить, поэтому я молча забрался в койку. Раштон сплел свои пальцы с моими, и я почувствовал это снова: стыд и что-то еще. Что-то новое. Мой мозг не узнал это чувство, а вот яйца — напротив. Твою мать. Похоть.
Кардиомонитор запищал еще быстрее.
Мы лежали плечом к плечу, бедром к бедру, и разделяли нас только моя форма и его одеяло. Мы держались за руки, и я уговаривал себя, что все как раньше, в душе. Просто странный коктейль из гормонов и химических веществ, текущий в крови. Чисто физическая реакция. Она ничего не значит.
Но почему я это чувствую?
Я закрыл глаза и попытался представить, как унизительно было бы возбудиться в комнате, полной офицеров.
— Все в порядке, — прошептал Раштон, но это был не шепот. Я слышал его в своей голове.
Мои глаза распахнулись; выгнув шею, я поглядел на него.
— Все в порядке.
Он даже не смотрел на меня. Он разговаривал с коммандером Леонски. А я так устал, что не мог разобрать слова за тихим, ровным звуком его голоса. Я не мог больше держать глаза открытыми.
— Все в порядке, Гаррет. Мне просто нужно ненадолго взять у тебя силы.
«Мать честная, — подумал я, отключаясь, — да он гребаный вампир».
— Объясняйте, — прорычал Док.
Я не открывал глаз и пытался не слушать.
— На самом деле я не знаю, сэр. — Голос Раштона звучал напряженно. — Это резервная система. Этого не должно было произойти.
— Почему Гаррет?
— Потому что он до меня дотронулся.
Твою мать. Я все еще дотрагивался до него, все еще тесно прижимался и жалел, что проснулся. И теперь лежал, притворяясь спящим, когда Раштону прекрасно известно, что я не сплю, а Док наверняка догадывается.
Если бы я не держал его за руку, пока он валялся в отключке, он, скорее всего, был бы сейчас мертв. Может, мне даже этого хотелось. Это не остановило бы Безликих, но по крайней мере я бы об этом не знал.