Красивая, но одинокая (Гарбера) - страница 3

Николь не сдавалась:

— Думаю, у вас был негативный опыт. Но я обещаю не мучить вас.

— Что, если я люблю боль? — саркастично поинтересовался Коннер.

Даже если фраза прозвучала шутливо, в ней была доля правды. Нередко боль была единственным способом напомнить себе, что ты все еще жив.

Николь посмотрела на него прищурившись. Ей было интересно, что он имеет в виду.

— Так как насчет интервью?

— Отрицательно.

— Коннер, ради этого интервью я готова на все.

Твердость в ее голосе заинтриговала Коннера. Уже давно никто не говорил, что ради него готов на все.

— На все?

— Абсолютно, — подтвердила она. — В издательстве знают, что я способна добыть любой материал. Надеюсь, вы не испортите мне репутацию.

— Вы собираетесь брать интервью прямо здесь? — поинтересовался он, подходя ближе.

Для женщины Николь была довольно высока, почти сто семьдесят сантиметров, но даже при таком росте она доставала Коннеру лишь до подбородка. А ему нравилось ощущение власти, с которым он смотрел на нее сверху вниз. Коннер положил руку ей на плечо:

— Вы же знаете, как я отношусь к журналистам.

— Но это другое. Вы же делаете телевизионное шоу.

— Не я, а моя компания. Это разные вещи.

— Ваш отец общался с журналистами.

— Но я не он, — отрезал Коннер.

— Пожалуйста, — не унималась журналистка.

Ее пухлые алые губы отвлекали его. Желание овладевало им, и он был готов в любую секунду повести себя безрассудно.

— А что, если цена интервью будет слишком высока? — спросил Коннер.

— Назовите ее, — парировала Николь.

Он коснулся ее рыжего локона и намотал его на палец. Щеки Николь покраснели, она затаила дыхание. От этого прикосновения ее белая веснушчатая кожа покрылась мурашками.

Коннер хотел ее, но знал, что у них ничего не получится. Он не мог спать с женщиной, которой не доверял. Тем более с журналисткой. Но отпустить ее, не поцеловав, он тоже не мог. Коннер не сомневался, что, назвав цену, он спугнет Николь и сделает столь желанный поцелуй невозможным. Тем не менее он заявил:

— Я дам вам интервью, если вы станете моей любовницей.


Николь посмотрела ему в глаза — это были самые голубые глаза, которые она когда-либо видела. Она не ослышалась? Он действительно это сказал? Ей было странно слышать такие слова от человека… консервативного. Именно таким она считала Коннера Макейфи. Да, наверное, это самое подходящее определение — консервативный. Вряд ли он сказал это серьезно, ведь она совершенно не вписывается в его круг общения.

Ради получения материала она была готова на все, но такое… Это было слишком рискованно, если не вызывающе. Однако Николь была готова согласиться, правда, опасалась делать это сразу. Вдруг Коннер сказал это, только чтобы она побыстрее оставила его в покое.