Я еле успевал подливать коньяк в его стакан, – лекция нуждалась в обильном смачивании, и, судя по всему, брак с Эльвирой Аркадьевной распался не только по причине неожиданно заявившего о себе призвания.
– Модильяни мечтал стать скульптором. Он начал красить холсты потому что это было дешевле. Материалы стоили меньше. А еще у него с детства был туберкулёз, и вся эта возня с гипсом, с камнями – это было очень вредно для его здоровья, понимаешь? Вот, смотри! Голова, известняк. Видишь? Это – Модильяни. Вот Жанна Эбютерн, это тоже – Модильяни. А твоя Лоллотта – подражание. Неплохое, конечно, но никакого отношения к Амедею не имеет.
Амедео уже стал у него Амедеем.
Скульптурная голова на фотографии в книге выглядела довольно странно – нос и глаза были похожи на схематическое изображение пальмы, а рот крепился снизу, под носом. Идол, подумал я.
– Ему нравилось примитивное искусство, – зевнул Геннадий. Он тёр глаза как ребёнок.
– Две недели не пил, – признался художник, и только тогда я понял, как виноват перед ним. Внимание Геннадия было уже почти полностью расфокусировано, но сознание отступать не желало – он был обижен тем, что я увидел в нём не художника, а искусствоведа, и помнил, лелеял эту обиду. И в то же самое время он хотел мне помочь. Хороший человек был этот Геннадий.
Последнее, что он сообщил мне, прежде чем вырубиться лицом в палитру – я в последний момент успел её вытащить – касалось глаз Лолотты.
– У него почему глаза у всех такие? Да потому что это – скуль-пту-ра! Он их не рисовал, он их рубил, понимаешь? А эта твоя Лолотта смотрит живенькими такими … глазками… Я бы её трахнул… м-да.
Геннадий уснул резко, в момент, как будто ему выключили подачу энергии.
Я был практически трезвым, коньяк вошёл в художника почти целиком – в бутылке осталось на донышке. Прежде чем уйти из мастерской, я выключил лишний свет, укрыл хозяина чем-то похожим на плед и прихватил с собой альбом Модильяни. Для Геннадия оставил записку с благодарностью и обещанием вернуть книгу при первой же возможности. Постскриптум: «У вас отличные работы, продолжайте творить, успех придёт!» Ни слова правды. Бывшая жена могла бы мною гордиться.
6
Как многим людям, недовольным своей жизнью, но любящим её вопреки здравому смыслу, мне нравится читать книги о преступлениях. Жаль, что я, как правило, догадываюсь о том, кто убийца, быстрее, чем хотелось бы автору. Вот и сейчас я чувствовал что-то похожее: как будто напал на след, и вот-вот схвачу тайну в кулак, точно комара в полёте. Комары – страшный кошмар моего Игоря – он ненавидит и боится любых насекомых, но комары в этом списке первым номером. Поэтому Игоря невозможно заманить куда-то на природу, в дом отдыха или санаторий – летом он даже в городской квартире не ложится спать без включённого фумигатора.