– Отличная идея.
И без малейшего труда мы вернулись к входной двери, и на этом наша экскурсия закончилась. Мы пробыли в домике на дереве еще полчаса, любуясь постройкой и наслаждаясь легким ветерком. Но, в конце концов, я снова начал беспокоиться об Анне.
– Мне надо возвращаться в больницу, – объявил я.
– Я пойду с тобой, – сказала Хоуп.
– Нет, милая. Пока нельзя. Я скажу, когда тебе будет можно повидаться с мамой.
Я удивился, когда непонятно для какой цели дедушка дважды стукнул своей палкой по деревянному полу домика и сказал:
– О, перестань, Итан. Пусть бедняжка повидается с мамой. Она всю неделю умоляла об этом.
– Простите?
Меньше всего я ожидал, а тем более нуждался в том, чтобы он подвергал сомнению мои отцовские решения. И это было совершенно из ряда вон выходящим, потому что он делал это прямо в присутствии Хоуп.
– Ты слышал меня. Пусть девочка проведает маму. Она этого заслуживает.
Все остальные застыли на месте. Я уверен, что мое лицо было ярко-красным. Я быстро повернулся к Хоуп.
– Дорогая, почему бы тебе не сбегать на минутку в дом. Нам с дедушкой надо поговорить.
– Да, – сказала Хизер. – Дети, как насчет того, что мы все отправимся в дом на некоторое время? Здесь становится как-то вроде душно. Стю, мы хотели, чтобы дети кое-что сделали перед обедом?
– Что… Ах да, – ответил Стюарт. Кажется, он был разочарован, что ему не удастся услышать то, что я собирался сказать дедушке.
– Э-э… давайте, ребята, пошли.
Я подождал, пока все покинули домик на дереве и прошли половину двора по направлению к дому, прежде чем набросился на старика.
– Что ты мнишь из себя? Как ты смеешь так подрывать мой авторитет?
Он обеими руками ухватился за головку трости.
– Это надо было сказать.
– Почему? Что дает тебе право говорить такое в присутствии Хоуп?
Он встретил мой пристальный взгляд таким выражением, который говорил, что он не собирается отступать.
– Почему бы ей не увидеться с ней, Итан? Что дает тебе право не подпускать ее к матери?
– Потому что я ее отец! И я знаю, что лучше для нее!
– Правда?
– Конечно!
– Тогда когда ты собираешься рассказать Хоуп правду? И когда она сможет увидеть маму? Завтра? На следующий день? На следующей неделе? Или этот день никогда не наступит?
Я прислонился к фанерной стене и размышлял над его вопросами. Я хотел убедиться, что уверен в своем ответе.
– Она увидит ее, – наконец сказал я, – сразу, как только Анна проснется.
Он вопросительно поднял брови. И потом гораздо более тихим голосом спросил:
– А что, если этот момент никогда не наступит? Что, если сегодня или завтра Анна вдруг уйдет не простившись? Что, если ее тело решит отдать Богу душу? Хоуп уже знает, что что-то не так. Я вижу это, когда она разговаривает с тобой по телефону. Ты не считаешь, что она заслуживает того, чтобы знать правду и получить шанс увидеть маму еще раз, пока она жива? Ты действительно отказал бы ей в этом?