Когда ответа не последовало, она позвала ее немного громче. Потом еще громче. Когда это не сработало, она приподнялась на цыпочки и поцеловала Анну. Подождав несколько минут, не снимется ли со Спящей красавицы заклятие, она обернулась и с грустью посмотрела на меня, когда ничего не произошло.
– Это стоило попробовать, – сказал я. В течение следующего часа я посадил Хоуп рядом с кроватью матери и разрешил ей просто поговорить с ней. Она объяснила, что она чувствует насчет аварии, как сильно она скучала и хотела поговорить с ней, что она думает обо всех этих шрамах. Дочка говорила обо всем, что приходило ей на ум. За это время Хоуп несколько раз всплакнула, но были и веселые моменты. Например, когда она рассказывала о тех вещах, которые ей довелось сделать вместе с кузенами, и как прикольно, что у дяди Стю так много денег, потому что они могут купить все, что им захочется. Она запнулась и добавила:
– Но семья лучше любых денег.
Наконец она объяснила, как ей удалось улизнуть и добраться от дома Берков до железнодорожного вокзала.
– Что, кстати, – я вставил, – ты никогда больше не будешь делать. Правда, юная леди?
Ее робкий кивок рассмешил меня. Мы пробыли в больнице всю оставшуюся часть дня, просто приходя в себя. Для Хоуп было полезно чувствовать себя ближе к матери. Когда я предложил пойти на обед, а потом, позже, на ужин, прежде чем она согласилась, она заставила меня дать обещание на мизинцах, что мы вернемся. Немного упрямая… такая же, как Анна.
После обеда доктор Расмуссен нанес поздний визит, чтобы проверить состояние Анны. В это же самое время пришел Рег, чтобы проверить меня. Они оба вспомнили Хоуп, когда видели ее в ту ночь, когда произошла авария. Она не узнала ни одного из них, но без колебаний поздоровалась за руку с обоими.
– Вы выглядите лучше, – сказал Рег в то время, как доктор Расмуссен осматривал Анну.
– И для этого есть причины.
– Да? Почему это?
– Вчера вечером я вспомнил кое-что, о чем мне сказал доктор Расмуссен сразу после аварии.
Доктор спокойно слушал наш разговор и обернулся, когда я упомянул его имя.
– Я? Напомните мне, – попросил он, выглядя несколько озадаченным.
– Вы сказали, что я не без надежды. Вчера вечером, на какое-то время, Хоуп пропала. Буквально исчезла, потерялась. Но теперь, когда она нашлась, я смотрю на вещи немного более трезво.
Он посмотрел на мою дочь, которая стояла у столика и возилась с замком на старой деревянной коробке дедушки.
– Мне кажется, я вас понимаю.
Мой портфель лежал прямо наверху туалетного столика Анны.
– Рег, прежде чем вы уйдете, мне надо кое-что вам отдать.