Пока происходила эта сцена, Галя подошла к Белову и тихонько спросил, почему к Николаю Михайловичу не пришли его дети. Игорь Никитич прошептал в ответ, что единственный сын старого профессора в 1942 году ушёл добровольцем на фронт и сложил свою голову на подступах к Сталинграду.
Затем появились родители Максима. Они приехали прямо с аэродрома. Это были пожилые, почтенные люди. Они работали в одном из богатейших совхозов Алтая, куда переселились из-под Сызрани в 1955 году, в период освоения целины. Прощание этих простых людей с сыном, отлетающим в космос, было полно серьёзности, даже торжественности. Они сказали ему несколько скупых напутственных слов и не спеша удалились, оглянувшись только раз, у самых ворот ангара.
Последним пришёл муж Ольги Александровны. К удивлению Гали, ожидавшей увидеть пожилого величественного мужчину, он оказался очень красивым и молодым; вряд ли он был старше жены. Он был певцом, по мнению некоторых, имел неплохой тенор и пел в оперном театре одного из крупнейших областных центров страны, где Ольга Александровна руководила клиникой.
Глядя, с какой преданностью Ольга Александровна смотрит на его холёное лицо и с какой нежностью шлёт ему прощальные слова, полные любви и заботы, Галя почувствовала, что ей не по себе. Почему, подумала она, в жизни бывают такие парадоксы? Ну, какая он ей пара, этот самовлюблённый хлыщ?
Между тем у окна происходило что-то непонятное. Галя видела «трагическую» жестикуляцию Юрия Модестовича, слышала взволнованные реплики Ольги Александровны, и ей показалось, что он склоняет жену отказаться от участия в космическом рейсе и остаться на Земле, «если она действительно его любит». Галя не хотела верить себе. Ведь то, что он предлагал, значило не больше не меньше, как сорвать экспедицию!
По просьбе Ольги Александровны к телефону подошёл Белов. Он говорил с Юрием Модестовичем безукоризненно вежливо, но так, что этот субъект тут же начал юлить, уверяя, что его не так поняли, и выражая всеми своими телодвижениями нежелание ссориться с Беловым. Так он и ушёл, непрерывно оглядываясь, улыбаясь и кланяясь, как японский шпион из приключенческого фильма, на ходу посылая Ольге Александровне воздушные поцелуи.
На этом прощание кончилось. Константин Степанович был вдов и бездетен. Маша не имела близких родственников, а у Гали и Игоря Никитича родных не было вообще.
Вскоре крыша ангара раскрылась настежь, и металлический помост, на котором стоял корабль, плавно поднялся вверх. Теперь «Уран» стоял как бы на огромном пьедестале. Из окон было видно, как люди, находившиеся сейчас на территории завода, то и дело останавливались и, задирая головы, разглядывали диковинный корабль.