— Я привезла ее с собой? — опешила Ада. — О чем я думала?
— Вы не думали, — сказала сестра Бригитта. — Вы сходили с ума.
Ада водрузила машинку на стол. Нитка, вставленная еще в Дахау, не порвалась. Движок не помешало бы смазать, но работала машинка отменно. Как часы.
— А зеркало? — напомнила Ада. — Вы ведь обещали.
Сестра Бригитта повела ее в кладовую. В углу стояло огромное напольное зеркало под слоем пыли. Они выволокли зеркало на середину комнаты, и сестра Бригитта смахнула пыль рукавом.
Ада встала перед зеркалом. Видела она теперь плохо, шитье попортило ей зрение. Предметы вдали расплывались. Подошла поближе. Худое лицо, резко очерченные скулы. Кожа туго обтягивала череп. Но глаза больше не проваливались и не смотрели затравленно, щеки порозовели, волосы обрели былую густоту и доросли до подбородка. Ада заправила волосы за уши, взбила на макушке.
Повернулась одним боком, другим. Ада Воан. Тощая как палка. Но везучая. Везучая.
Сестра Бригитта пошарила в кармане и протянула Аде маленький тюбик:
— Мы нашли это в вашей рясе.
Губная помада. Ада открыла ее, наклонилась к зеркалу, провела помадой по губам.
— Спасибо. — Ада обернулась к сестре Бригитте, привлекла ее к себе и поцеловала в щеку, оставив ярко-красный отпечаток своих губ.
— Вот бы всегда было так просто, как с вами. — Американский лейтенант протянул ей бумагу и билет на поезд. — С другими пока разберешься, кто они на самом деле.
Ада взяла документ. Вверху крупными буквами: «Пострадавшая британская подданная». Провела пальцем по своему имени: «Ада Воан. Британская гражданка, перемещенная во время военных действий, наделенная правом репатриации в Соединенное Королевство».
Ада была наслышана о том, как немцы бомбили Лондон. Что, если ее дома больше нет? Где ей искать родных?
— Все будет хорошо, — уверяла сестра Бригитта. — Они будут так рады снова увидеть вас.
Внизу шрифтом помельче: «Держите этот документ при себе постоянно. Предъявляйте по требованию. Не передавайте третьим лицам».
Не долго ей этим пользоваться.
Джип был без верха. К началу июня воздух прогрелся, от весенней промозглости не осталось и следа.
— Да, это не лимузин, — весело признал Фрэнк. Он с сестрой Бригиттой сидел спереди, Ада — на заднем жестком сиденье. — Для дам не предназначен, что и говорить. Но этот стальной боевой конь не подведет, — Фрэнк с нежностью похлопал по рулю, — и доставит нас куда надо. — Он обернулся к Аде, улыбаясь: — Я так и думал, что вы не настоящая монахиня. Смекнул, как только вас увидел. Нет, вы из другого теста.
Ехали они быстро, и Ада цеплялась за спинку сиденья, чтобы не упасть. Фрэнк посигналил отощавшему псу, объехал выбоину на дороге.