— Но не чтению или математике, — добавила она к моему удивлению. — Пора вам, девочки, научиться шить квилты.
До этого мы видели, как мама шила их, но тут нам впервые было разрешено шить самим, как наши тетки и мамины подруги. Они занимались этим все время. Некоторые из тех квилтов, возможно, до сих пор лежат где–то в доме — вероятно, на чердаке.
Вот так мама научила нас основам квилтинга, примерно так, как я вас. Только ткань была не новая — старые лоскуты из ее корзинки для рукоделия. Нам так понравилось шить, что мы даже не хотели идти на ланч. Мы рылись в маминой корзине, выбирали самые красивые ткани, вырезали из них нужные детали и сшивали. К концу дня мы обе сделали по нескольку маленьких блоков.
Я сосчитала блоки в моей стопке, потом те, что лежали на полу возле Клаудии.
— У меня четыре, а у тебя только три, — заметила я.
— Я дошиваю вот этот, — ответила она, поднесла к глазам недошитый кусок и стала закреплять нитку на конце шва.
— Но я тоже почти дошила вот этот. Поэтому у меня получится пять, а у тебя только четыре.
Клаудия просто пожала плечами.
— Это значит, что я первая стану укрываться красивым одеялком, — заявила я.
Тут она сурово посмотрела на меня.
— Нет, я первая, потому что я старше.
— Если я сделаю больше блоков, то укрываться буду я.
— Ну, может, ты не сделаешь.
— Нет, сделаю.
— Девочки, девочки, — растерянно вмешалась мама. — Не надо спорить. Вы поделите пополам работу и квилт.
Но мы не обратили внимания на ее слова. Как только мама вышла из комнаты, у нас началась гонка. Мы обе хватали лоскуты, дрались за ножницы, сшивали блоки огромными стежками. Наши стопки росли. Но если я яростно шила и все сильнее злилась, то Клаудия начала уставать. Она терла глаза и уже никак не могла вдеть нитку в иголку. Иногда ей приходилось переделывать, потому что она сшивала лицо с изнанкой. Клаудия начала что–то бормотать, стонала от разочарования, но я игнорировала ее. Моя стопка для «Девяти квадратов» росла и росла. Я явно собиралась выиграть.
Неожиданно она швырнула на пол свой блок и зарыдала.
— Так нечестно! Ты все делаешь лучше. Ты всегда побеждаешь меня. Я ненавижу тебя! — И она выбежала из комнаты.
Я не удостоила ее даже взглядом и продолжила шить, только медленнее. Я сосчитала блоки, которые разбросала сестра. Их было шесть. У меня было девять, включая тот, над которым я работала.
Мама, должно быть, услышала плач сестры, потому что через минуту вернулась в комнату.
— Сильвия, что происходит?
— Ничего, мама. Я просто шью, как ты велела. — Я была само воплощение невинности и послушания.