Мама опечаленно покачала головой.
— Клаудия плачет в спальне. Почему?
Я пожала плечами, не отрывая глаз от иголки.
Мама вздохнула и села на пол рядом со мной.
— Сильвия, малышка моя, что мне с тобой делать?
Я снова пожала плечами. У меня на глазах закипали слезы.
— Я хочу, чтобы ты пошла и извинилась перед сестрой. Я хочу, чтобы вы больше не ссорились.
— Но я ничего не сделала! — воскликнула я.
— В самом деле я только шила быстрее и лучше, чем Клаудия. Я не обзывала ее, не дергала за волосы, не била. Неужели я должна шить медленнее лишь потому, что Клаудия не умеет быстро? Это нечестно! — добавила я.
Мама хмуро посмотрела на меня; в ее глазах я видела грусть и разочарование, и это было ужасно. Она никогда не смотрела так на Клаудию.
Я поплелась по коридору в спальню сестры. Она лежала ничком на кровати, ее рыдания приглушались подушкой.
— Клаудия?
— Уходи.
— Мама велела попросить у тебя прощения, так что… прости, что я шила быстрее, чем ты.
— Уходи. — Она села и вытерла нос рукавом. — Ты подлая и ужасная дрянь. Уходи.
Тогда заплакала и я, а мне было невыносимо, когда мои слезы кто–то видел.
— Я ведь попросила у тебя прощения, Клаудия. — Но она опять плюхнулась на кровать. Пятясь, я вышла из комнаты и тихонько притворила дверь.
Она не вышла к ужину, а мне тоже не лез кусок в горло. Все сидевшие за столом — родители, тетки, дяди и даже дедушка — строго хмурились, словно я была самой плохой девочкой на свете. Кузены таращили на меня глаза и перешептывались.
Клаудия не разговаривала со мной еще два дня, пока мы сидели дома, запертые снегопадом. Когда возобновились занятия в школе, она наконец простила меня и позволила помогать ей с уроками.
К тем блокам «Девять квадратов» она больше не прикоснулась. Я объединила их с моими блоками и через несколько месяцев закончила квилт. Я предложила его Клаудии, но она буркнула, что под ним ее будут мучить кошмары. Тогда я отдала квилт кузине, у которой были такие же темные и непослушные волосы, как у меня; ей тогда стукнуло четыре года.
— Конечно, Клаудия потом тоже научилась шить, — добавила миссис Компсон. — В восьмилетнем возрасте она создала для дедушки довольно приличный зелено–белый квилт «Ирландская цепь».
— Что же случилось с квилтом «Девять квадратов»?
— Не знаю. Думаю, что его давно выбросили. Четырехлетние дети любят разрывать квилты на кусочки.
— Вы с Клаудией шили вместе еще когда–нибудь?
— Хм. — Миссис Компсон встала и подошла к окну. — Конечно, шили. Но давным–давно. Возможно, я расскажу вам об этом как–нибудь в другой раз.
Сара очень надеялась на это. Если миссис Компсон расскажет еще что–нибудь про то, как жила в особняке Элм — Крик, тогда, возможно, Сара узнает, что случилось с семьей Бергстромов и почему старушка уехала отсюда в другой город.