— А зачем нужна кровь?
— Затем же, зачем водяной мельнице нужна река.
— А она зачем?
Эдгар рассмеялся, потёр ладони. Видно, что его увлекал этот разговор. Ева тем временем продолжала:
— Я думала, что на водяных мельницах ускоряют движение воды. Ну, чтобы она быстрее дотекала туда, где люди живут рядом с пустынями, а ещё до больших городов. Я ни одной не видела, но брат рассказывал, что работники там запрягают в мельничное колесо самых больших рыбин, которых только смогут поймать. На мордах у них уздечки из водорослей…
— Глаза человека-цирюльника видели множество мельниц, — авторитетно заявил Эдгар. — Нет, маленький воробышек, всё не так.
Он ткнул пальцем в развороченное пузо зверька.
— Кровь своим напором заставляет двигаться суставы. Если снять кожу, видимо станет, что все суставы перетянуты верёвками. С этими верёвками и связаны артерии, по которым бежит кровь… её поток настолько силён, что все на свете реки кажутся болотами. Также, и сие писал один греческий философ именем Гиппакрат, она переносит жизненные соки. Ты хоть раз видела что-нибудь подобное?
Девочка хмыкнула.
— Я видела всё это, когда отец потрошил поросят. Потроха он отдавал обратно свиньям. Наверное, им нравится на вкус божья искра.
Скальпель в руке Эдгара дрогнул.
— Свиньи — животные, которые живут в грязи, — сказал он.
— Пусть и в грязи, но, они довольно милые, — сказала Ева. — Эта, как ты говоришь, искра, наверное, погасает. Или улетает в рай. Иначе мы бы сейчас увидели, как она светит.
— Слишком яркое солнце, — скулы Эдгара топорщились, придавая его лицу схожесть с грозовой тучей. — Ты сомневаешься в замысле Божьем?
Он накрыл ладонями тушку. Нагнулся и заглянул в щель там, где смыкались ладони. — Светит. Посмотри сама!
Ослик шлёпнул губами, и это отвлекло Еву и Эдгара от спора — как раз вовремя, чтобы увидеть, как качнулись кусты. Эдгар вскрикнул — тонко, пронзительно, словно мышь, чей хвост пригвоздила к земле кошачья лапа.
— Это какой-то мальчишка, — сказала Ева. — Их тут несколько — следят за нами. Все мальчишки любопытные, как щенята.
— Они глядели? Сколько? Что видели?
— С тех пор, как мы приехали. А что?
— Енота — видели или нет?
— Конечно. А что тут такого?
— Может, и ничего, — пробормотал Эдгар. — Но лучше поберечься. Сохрани и спаси, сохрани и… нужно бежать нам.
Он вытащил тряпицу, всю в бурых пятнах, будто оленья шкура — видно, что ей вытирали не пот — завернул туда тушку и убрал подальше с глаз. Осёл был недоволен, что его оторвали от чертополоха, но, видимо почуяв в лесной чаще что-то вкусное, весело припустил по дороге, помахивая ушами. «Шлёп-шлёп-шлёп» — звучали копыта по влажной листве, и Ева начала прихлопывать в такт по коленкам. До тех пор, пока шлёпающих звуков не стало слишком много, и девочка окончательно запуталась, какие из них принадлежат ослу.