Великие завоевания варваров. Падение Рима и рождение Европы (Хизер) - страница 422

Как и в случае с другими миграционными потоками 1-го тысячелетия, внешнеполитические структуры оказали свое влияние и на скандинавов. В основе развития лежит принцип «одного зонтика», который касается в равной степени и политики, и экономики. Более богатые земли либо возможности личного обогащения увлекали норвежцев за пределы Балтийского региона, но природа политических структур, действующих там, где это богатство можно было обрести, определяли способы и механизмы, с помощью которых скандинавские переселенцы могли бы получить к нему доступ. Как мы видели, местные политические структуры оказывали прямое влияние на размер миграционных единиц северян. Там, где они были незначительными, пришельцам не было нужды объединяться в большие группы, будь то северные и западные острова Британии или даже север Атлантики. Это было бы верно и для Северной России, если, конечно, там действительно имел место захват территорий. Там, где политические структуры были развитыми и эффективными, скандинавам приходилось либо искать более сложные способы обогащения, вроде торговли с исламским миром вместо прямых конфронтаций, либо развивать симбиотические отношения с королями Ирландии.

Или же они могли собраться в достаточно большую армию, чтобы получить шанс победить в боях, которые непременно последовали бы после их вторжения, как было в эпоху Великих армий в Англии и Северной Франкии. Здесь для поселения на собственных условиях скандинавам прежде всего нужно было разрушить местные политические структуры, и Великие армии стали средством к достижению этой цели. Более краткосрочные политические факторы также оказывали влияние на избираемую форму миграции. Великая армия атаковала Нортумбрию первой, поскольку королевство было охвачено гражданской войной, и на протяжении следующих тридцати лет северяне сновали по Ла-Маншу из Англии в королевство франков и обратно, в зависимости от укрепления и ослабления тамошних монархий.

Миграция и политическое развитие, однако, в эпоху викингов были взаимосвязаны еще на одном уровне. Вернемся к работе Вормальда – что именно вызвало резкий политический кризис в Скандинавии в середине IX века? У нас нет современных тем событиям скандинавских письменных памятников, а франкские хронисты не обладали информацией из первых рук, поэтому ситуация не освещается ни в одном из более или менее крупных источников. Однако можно в общих чертах предположить, что происходило в Скандинавии за пятьдесят лет до убийства Хорика II. Мы успели установить, что в целом итогом эпохи викингов, характеризовавшейся совокупностью торговли и грабежей, стал огромный приток богатств на север из совершенно новых источников – мусульманское серебро, драгоценные металлы с запада, рабы и меха, отправлявшиеся для продажи на восток и запад. Более того, эти притоки богатства не находились под прямым контролем монархии Ютландии. Когда Каролинги желали покончить с пиратством, им приходилось идти на поклон к датским конунгам. Что еще более важно, богатство, обретаемое за морем, нередко тратилось на продвижение политических амбиций на родине. В Житии святого Ансгара приводится весьма показательный рассказ о короле Анунде, который был изгнан из Бирки, но затем заработал достаточно денег на западе, чтобы нанять крупное войско и с его помощью вернуть себе власть. Франкский источник тоже рассказывает нам довольно загадочную историю о том, что Регинхарий, разграбивший аббатство Сен-Дени, погиб при дворе Хорика, возможно в результате стараний Каролингов. Может, и так, но у Хорика наверняка были свои причины нанести удар, и это уводит нас прямиком к новой стороне рассматриваемой проблемы, которую я бы добавил к построениям Вормальда