Ник позвонил Сэм на следующий день. Он не собирался требовать объяснений, просто хотел узнать, что с ней все в порядке. Вчера она была напугана. Видимо, для того были серьезные причины.
Она не ответила. Ни на звонок, ни на сообщение.
Ник попытался связаться с ней еще раз днем, но опять безрезультатно.
Следующие полторы недели он работал почти без отдыха. По крайней мере, любимое дело его никогда не подводило. Все вопросы знакомых и друзей он отметал, и вскоре окружающие перестали спрашивать, все ли у него хорошо.
У него все плохо. Очень плохо.
Но когда-нибудь будет хорошо.
Наверное.
Сэмми казалось, что ее глаз совсем не видно – так долго она плакала. Она по опыту знала, что в таком состоянии ей лучше всего сконцентрироваться на работе и не давать себе даже часа свободного времени.
Впрочем, появившись следующим утром на съемке, Сэм была вынуждена солгать:
– У меня конъюнктивит, извините, но я буду в темных очках.
Глаза ее действительно опухли и болели, но от слез, а не от инфекции.
Ее также не покидало ощущение, что она совершила самую непростительную ошибку в жизни, но в то же время чувствовала, что поступила верно.
Сэм надеялась, что боль ее скоро утихнет.
– Я же вижу, что-то случилось, – с тревогой произнесла Мэнди. – И не подыскивай оправдания. С мальчиками сейчас наша соседка Даница, поэтому я могу остаться с тобой столько, сколько нужно, чтобы ты наконец признался.
Ник тяжело вздохнул.
– Хорошо. Мы с Сэмми расстались.
– Что? Но почему ты отказался от нее? Она очень милая девушка.
– Я не отказывался. Она попросила меня уйти.
– Не может быть. – Мэнди была шокирована новостью. – Я же видела, как она ведет себя с тобой, ты ей небезразличен, Ник. Наверное, ты что-то не так понял?
– Она сказала, что не может. Как заставить человека чувствовать то, что он не хочет? – Он нахмурился и отвел взгляд. – К счастью, я не успел признаться ей в любви и выставить себя полным идиотом.
– О, Ник. – Сестра обняла его. – Ты уверен, что не сделал ничего, что ее обидело?
– Уверен. – Он не станет рассказывать сестре, при каких обстоятельствах произошел их последний разговор. – Она выразилась предельно ясно.
– Мне так жаль. Я надеялась…
– Я знаю, Мэнди. Ничего, жизнь продолжается. Как говорится, в реке еще много рыбы.
– Да, но ты не считаешь нужным даже закинуть удочку.
– Послушай, у меня прекрасная семья, любимая работа, друзья. Этого достаточно.
Он уже столько раз повторял это, что готов был поверить.
– Что значит вы расстались? Хочешь сказать, он повел себя так же, как Брин? – возмутилась Эшли.
Сэмми отвела взгляд.