Вскоре я осознаю свою ошибку. Шпион произносит слово-ключ какого-то заклинания, и тело аристократа исчезает. Скрыто невидимостью? Уничтожено? Перемещено?.. Барон не считает нужным объяснять свои действия.
Более-менее справляюсь с эмоциями и головокружением в спальне, куда Лардо с легкостью относит меня на руках.
— А теперь поговорим серьезно, — жестко заявляет он, сбросив меня на кровать.
Вскочив на ноги, напряженно, выжидающе гляжу на шпиона.
— Если не хотите предстать перед судом, Соннэя, — он поправляет манжету на рукаве рубашки, пряча вычурную татуировку на запястье, — придется принять мое предложение.
Действительно серьезный разговор, больше никаких увиливаний и расшаркиваний! И вместо ложного обожания в ярко-синих глазах ирдийца насмешка и понимание, что выиграл он.
— Это ведь не я, не я… — Мне трудно, страшно вымолвить слово «убила». — Это амулет его…
— Амулет поступает так, как велят ему ваши эмоции и желания, — обрывает оправдания шпион. — Так что именно вы, вы, Соннэя, убили того несчастного.
Я не верю… Не верю! Служители святой Виржии ничего не говорили о смертельном эффекте защитного амулета!
Эмиль Лардо с едкой усмешкой продолжает:
— Вы магичка, милая моя девочка, а сила искажает действие амулета. Магички должны контролировать свои эмоции, чтобы защитные артефакты не превратились в атакующие.
Он торжествует, этот страшный в своей радостной жестокости мужчина. Высокий, жилистый, со светло-русыми, почти серебряными волосами, он напоминает степных волков, хищников, от которых не спастись, если они взяли след.
Как же так?.. Как вышло, что меня не предупредили о свойствах амулета? Хотя о чем я? Разве у служителей было время? Виконт Шелейский, пока мы находились в молитвенном доме святой, постоянно озирался по сторонам и напоминал, что времени мало.
На миг в душу закрадывается нехорошее подозрение, но сосредоточиться на нем нет ни сил, ни желания.
— Итак, моя дорогая, что выбираете? — Взгляд Лардо холоден. — Суд или мое имя?
Закрываю глаза. Нет, не потому, что прячу слезы. Их нет. Есть решимость обмануть негодяя, виртуозно использовавшего представившуюся возможность, а потому нужно тянуть время.
Вложив свою руку в его ладонь, понуро шепчу:
— Я выбираю ваше имя, эрд Лардо…
— Рад, что не ошибся в вашем благоразумии, Соннэя.
Поцеловав мои дрожащие пальцы, он выходит из комнаты, предупредив, что завтра ранним утром назовет меня своей женой.
Вскоре в спальню впархивает тетя. Она весело щебечет, словно вычеркнув из памяти несчастье, случившееся под крышей ее дома.
— Детка, не куксись! Лардо щедрый мужчина во всех смыслах, тебе повезло! И ты скоро сама в этом удостоверишься!