— Разрешите к вам присесть, уважаемые? — послышался рядом вкрадчивый голос.
У стола стоял толстый китаец в богатой одежде, играя в руках веером и улыбаясь.
— Сделайте одолжение, — кивнул я головой, потягивая золотистый напиток.
— Не могу ли я что-либо заказать, для странствующих монахов? — уселся на стул сын Поднебесной.
— У нас все есть, — высосал сок очередного «момо» Кайман. — Ближе к телу.
— Я хозяин заведения, в котором вы одержали столь славную победу, — поиграл серебряными перстнями на пальцах толстяк. — И меня интересует ваша манера боя.
— Дальше.
— Не можете ли вы дать несколько уроков моим бойцам? Я хорошо заплачу, — щелкнул он веером.
— Сколько? — покосился на китайца Кайман. (Полученные нами юани равнялись всего двумстам долларам, и для дальнейшего путешествия их было явно недостаточно).
— По тысяче за урок.
— Хорошо, — допил я свою кружку. — Три занятия с вашими бойцами проведет мой ученик, — указал пальцем на вождя.
— Слушаюсь, Учитель, — изобразив почтительность, приложил Кайман к груди руку.
Занятия было решено провести в два последующих дня, в уже известном нам месте.
Вслед за этим стороны вежливо распрощались, и мы отправились в нашу скромную обитель. Прикупив по дороге барана, сыра и овощей для ламы предоставившего нам кров. Так было справедливо.
Приняв все с благодарностью, тот пригласил нас на ужин, который прошел в дружеской беседе, а заодно мы выяснили точный маршрут до Лхасы. Он проходил через селения Гьянгзе, а потом Дагожука и составлял неделю пути на гужевом транспорте.
Утром, выпив горячего чаю с лепешкой, доставленных нам послушником, мы отправились по делам.
Вождь — проводить занятия, а я в ту часть базара, где торговали парнокопытными. Нужно было присмотреть пару лошадей или мулов, для дальнейшего вояжа по горам. На своих двоих, до столицы Тибета мы могли добраться разве что к лету.
Ориентируясь по звукам и все усиливающемуся характерному запаху, я вышел из людской толчеи к нескольким, огороженным жердями загонам. В них блеяли, мычали, ржали и издавал другие звуки, целые стада братьев меньших.
Миновав загородку с хрюкающими свиньями, а потом еще две, с овцами и яками, я остановился у лошадиной. Затем опершись на ограду, стал их внимательно созерцать.
Там были пони всех мастей. Одни щипали травку, другие грациозно передвигались и играли, а третьи, помахивая хвостами, спокойно стояли в ожидании своей участи.
Внезапно мне в локоть ткнулось что-то теплое и всхрапнуло.
— Чак! — выпучил я глаза. Это была одна из лошадок, которых у нас сперли.
Пони явно узнал меня, поскольку каждый вечер получал кусок сахару и стал покусывать рукав, а я тут же огляделся.