— Я Галя Ланская! — звонко сказала она. — Пишу стихи и публикуюсь в «Комсомольской правде!».
— Похвально, — шевельнул бровями Генсек. — Почитай нам что-нибудь, дочка. Окружение, изобразив улыбки, одобрительно закивало.
Девица, набрав в грудь воздуха, выдала поэму про молодых строителей Братской ГЭС. Все внимали с интересом, после чего Леонид Ильич констатировал «хорошо», а остальные немедленно захлопали в ладоши.
Потом встал лет пятнадцати хмырь в очках, оказавшийся мастером спорта по шахматам и стал излагать теорию Капабланки[56], что также вызвало удовлетворение сановных слушателей.
За ним выступил еще один. Явно не нашего круга. Он был юным мичуринцем и рассказал о новом сорте огурцов. Выведенных юннатами на селекционной станции.
— Да, — Гимн или «Прощание славянки» здесь не канают, — мелькнула в голове мысль. — Надо что-нибудь такое, что бы сразу раз — и в дамки.
И тут меня осенило. Исполнить «Малую землю!» Была такая песня, написанная четырнадцать лет спустя композиторшей Пахмутовой на слова поэта Добронравова. По спецзаказу.
В 1943 году Брежнев был начальником политотдела армии на Малой земле и, помнится, высоко ее оценил. Даже написал книгу.
Этот ход мне показался безошибочным, поскольку тут я действительно мог произвести впечатление. Не то, что какая-то там теория Капабланки.
Все мои составляющие решение одобрили. Кроме прокурорской.
— Сие есть мошенничество — изрекла она. — Присвоить чужое произведение.
Остальные на нее зашикали, внутри чуть захрипело. Не иначе придавили.
Я демонстрировал свой талант последним. По принципу «не лезь в герои, пока не позовут». Усвоенному за последние двадцать лет жизни в демократической России.
— Песня «Малая Земля»! — встал и четко доложил. Когда уставший от талантов Леонид Ильич, вяло поинтересовался, что я имею сказать, а Громыко тайком зевнул, поглядывая на часы. Видать куда-то торопился.
— Вот как? — чуть оживился Генсек. — А ну давай, парень, исполни.
Я шустро извлек из футляра блестевший перламутром инструмент, одел наплечные ремни и нажал оркестровый регистр. Для большего впечатления.
— Музыка моя! Слова тоже мои! (сбрехал). Исполняет Никита Волобуев!
Потом выдал вступительные аккорды — баян звучал как оркестр, и голосом Магомаева затянул
Малая земля. Кровавая заря…
Яростный десант. Сердец литая твердь.
Малая земля — геройская земля,
Братство презиравших смерть!
старательно выводил, отмечая реакцию главных слушателей.
В глазах бывшего политотдельца, ставшего маршалом, возник неподдельный интерес, его окружение косилось на Брежнева и тоже внимало.