, но тихо, чтобы никто не слышал.
Подкрепившись, я улегся в гамаке меж двумя пальмами и, заложив за голову руки, предался размышлениям.
Как уже упоминал, во мне крепло желание остаться в этих местах, а теперь оно созрело окончательно.
Венесуэла находилась далеко от суетной Европы, а пираха жили в непроходимой сельве. Что благоприятствовало моим замыслам. К тому же какая разница, стать мне пророком на Ориноко или в Тибете?
Здесь это было даже проще: не надо учиться в монастыре на ламу, долби себе в бубен, надев маску, пляши и выдавай истины.
Под эти мысли, щебет колибри в кронах пальм и запахи леса, я сладко задремал, а вечером отправился в гости к Кайману.
Дома его не оказалось, жены сказали, на берегу, и я прошел по тропинке к деревенской пристани. Это были три длинных доски на вбитых в ил сваях, у которых покачивались лодки и новый катер.
Вождь с несколькими мужчинами пираха готовились к рыбалке.
Те сматывали раскинутые на песке новые сети, обмениваясь мнениями, как и где их поставить, а Кайман, сидя на корме катера и что-то напевая, затачивал острогу.
— Вот, хотим поохотиться на ламантина[147], - сказал он, когда я шагнул с пристани на борт судна.
— А что это за рыба? — уселся я рядом на вьюшку. — Никогда о такой не слышал.
— Это не рыба, а млекопитающее, — прекратил шаркать оселком по острию вождь. — Относится к отряду сирен, живет на мелководье и питается травкой. За что зовется морской коровой. Молока не дает, но отличается отменным вкусом и весит до полутоны. Ну, как тебе такое?
— Впечатляет, — кивнул я. — Столько мяса племени не помешает. Послушай, вождь, — взглянул на приятеля. — Я принял решение остаться в племени. — Что ты на это скажешь?
— А то и скажу — отложил тот в сторону острогу. — Держи пять! И широко улыбнулся.
— Но это не все, — заговорщицки обратился я к Кайману. — Хочу стать шаманом племени. Как дед Лисаны.
— Так становись, в чем вопрос? — вскинул он брови. — Я вождь, ты будешь шаман. К тому же тебя нам послало небо.
— Значит ты не против?
— Отнюдь, — шутливо ткнул меня в бок земляк. — Только не пытайся делать из обезьян людей. И все будет в ажуре. А насчет шамана я завтра распоряжусь, сразу после охоты. Кстати, может айда с нами? (кивнул на реку).
— Нет, — сказал я, — лучше пойду готовиться к вступлению в должность.
— Понял, — рассмеялся Кайман. — Отправление культа дело не простое. Сам был когда-то комсоргом.
Вернувшись в хижину, я сообщил Лисане, которая пекла в очаге булочки из плодов хлебного дерева, что завтра Кайман назначает меня шаманом племени.