Марфенька держала себя так непосредственно и просто, с такой охотой делилась своими планами, что Христина совсем успокоилась и с жадностью ела все, что молодая хозяйка ей предлагала.
- А матери у тебя разве нет? - робко спросила Христина.
- Есть, но она живет отдельно.
- Развелись!.. ("Господи, грех какой!" - подумала Христина.)
- А у вас есть родные?
- Нет у меня никого. Я сиротой росла. Детдомовская. А потом на швейной фабрике работала.
- Вы умеете шить?
- Умею.- Христина вдруг замолчала. Марфенька сразу прекратила расспросы.
Они пообедали, и Марфенька быстро убрала со стола.
- Теперь давайте поговорим! - Она властно усадила Христину на диван и присела рядом.- Больше вы просить не пойдете! - категорически заявила Марфенька.- Мы найдем вам работу, какую-нибудь легкую, пока вы не окрепнете. Поможем вам на первых порах материально. Вот придет папа - мы с ним посоветуемся.- Она ласково обняла женщину за плечи.- Я хочу вам самого доброго. Вы мне верите?
- Верю я, верю, да только...- Христина заплакала, не вытирая слез.- Не знаете вы обо мне! - вырвалось с горечью у нее.- Святая вы душа, а я не стою ваших забот. Я хуже всех людей! Если мне поступать сейчас на работу- значит, начинать жизнь сначала, а мне все равно погибать. Я уже погибла. Нет мне прощения ни от бога, ни от людей. И сама я себя никогда не прощу. Не будет мне во веки веков покоя... Я только месяц, как из тюрьмы вышла.
- Из тюрьмы?-Марфенька с сочувствием посмотрела на женщину.- Вас оклеветали?
- Что вы, бог с вами! За дело меня. Убить бы меня совсем. Не отстояла я своего сыночка! Что же я за человек... Мне воровка одна сказала: слизняк ты, а не человек. Умереть бы, а смерть не берет. Хуже я всякой воровки. Ох, мамушка, мука моя!..
Христина вдруг сползла на пол, корчась от невыносимой, въевшейся в плоть и кровь муки. Она долго надсадно рыдала.
Побледневшая Марфенька молчала, не находя слов, которыми бы можно было утешить в таком горе.
Понемногу рыдания стихли, видимо не принеся облегчения.
- Вот что, Христина Савельевна,- уверенно начала Марфенька,- после вы мне расскажете все, если захотите... Сейчас для меня ясно только одно: какую бы ошибку ни совершили, вы дорого заплатили за нее. Кажется, не по силам дорого. Но вы живая, и надо жить. Надо как-то перенести это несчастье. Вы не пробовали искать работу?
- Нет.
- Почему? Вам просто все безразлично?
- Не знаю, как сказать... Руки у меня опустились. Крест хотела на себя взять. Может, бог простил бы...
- Ну... Думаю, богу было бы гораздо приятнее видеть вас молодой, счастливой, сильной, а не раздавленной на тротуаре. Не говоря уж о том, что он мог вообще не допустить всей этой истории...