— Ладно, охолонь! Знаешь: кто старое помянет — тому… — и осекся.
Косых аж побагровел.
— Авдеич, я ж добром…
— Тьфу ты, да невпопад я ляпнул! Не нарошно, ей-богу! — грохнул кулаком по столу, злясь на самого себя, Никифоров.
Тишина, наступившая за столом, была подобна тишине, которая опускается перед бурей. Они сидели напротив. Смотрели друг в друга. В три глаза на двоих. Два человека, два зверя.
Никифоров первым отвел взгляд, огладил бороду, пошарив рукой под лавкой, вытащил литровый штоф водки и поставил его на стол.
— Хорошо. Надо удумать, как им Матану сосватать, чтоб подвоха не учуяли, а как там дальше, посмотрим.
«Ну-ну, посмотрим», — подумал Косых и сказал:
— Так я пойду к Матане. Потолкую с ним.
— Тебе нельзя, я сам с ним поговорю, пошли за ним Ваську Потапова, пусть скажет, чтоб пришел к полуночи. Ты покудова глаза не мозоль, проверь дальние покосы и через три-четыре дня жди в зимовье на Шааргане. Мы их туда и приведем. Наливай.
Водка забулькала в стаканах, проливаясь на стол. Не замечал раньше Никифоров, не было такого, чтоб у Косых рука дрогнула!
«Сдает Иван, сдает», — подумал он и, досадно крякнув, поднял стакан.
— Ладно, не серчай! Прав ты, повязаны мы с тобой и ничто нас не разорвет. Потому как мы сами кого хошь порвем! Так, Иван?
Косых сверкнул своим глазом:
— Так, Авдеич!
— Ну, тогда давай, за нашу дружбу!
Никогда Косых не слышал от Никифорова такого слова, не по пьянке, от трезвого!
— Давай, Авдеич! — с чувством поддержал Косых, всматриваясь своим единственным оком в глаза Никифорову.
Выпить выпил, а не поверил! Какое-то подозрение вкралось в его сердце и свербило. Выпили еще, и еще, и простились.
«Что-то не так! — стучало в его голове, пока он шел до своего дома. — Что-то не так!»
Но водка, растекшись по крови, ударила в голову, затуманила и заглушила эту мысль.
— Васька, ты где? — крикнул Косых, войдя в свой двор.
— Здеся, — ответил высокий парень, выйдя из сенника.
— Добеги до Матаны, его Никифоров седни, как стемнеет, видеть хочет, понял?
— Отчего не понять, понял.
— Тогда сполняй и смотри, чтоб до чужих ушей то не дошло, да ишо коня мне подготовь, рано уеду.
В это же время в комнате Спиринского Пахтин и Белоцветов, удобно расположившись за столом, играли в покер. Играли по-малому, для виду, главным был разговор.
— Как думаете, Яков, клюнут они?
— Думаю, уже чешут затылки. Служка из трактира метнулся, мы только из-за стола встали!
— Думается мне, проще надо было. Брать этого Косых, в кандалы и в пытошную. Там бы язык-то его развязали, куда бы делся.
— Нет, сотник, один только пыж, казачком твоим на дороге подобранный, дело не решит. Да и нам от того какая польза? Ну, вздернут этого убивца, и что с того?