Вчера в супермаркете, когда появилось это странное виденье про девочку-кассира – я списала все на усталость и богатую фантазию. Но сегодня могла точно поклясться, что хотя лица мертвеца не показали, это была она – кассирша.
А значит, я не безумна и то, что со мной происходит не галлюцинации. И рано или поздно я смогу найти всему разумное объяснение.
Хотя, вполне возможным было и то, что мое безумие перешло дозволенную грань до такой степени, что я сама начала верить в достоверность происходящего.
Привести свои мысли в порядок не хватило сил. Я выключила телевизор и раздраженно швырнула пульт на диван.
Захотелось поскорей выбраться на свежий воздух.
Я не стала утруждать себя выбором одежды, влезла в привычные темно-синие джинсы, натянула молочный джемпер, прошлась щеткой по волосам, вооружилась обувью и курткой и выскочила за дверь. Напоследок в зеркало даже не посмотрелась.
***
В темноте молодые листья дуба шевелились как тысячи насекомых. Причудливо, странно, маняще. Ян сидел, прислонившись к шершавому стволу дерева, и наблюдал за танцем листьев. Байк он припарковал в паре метров от дуба, у кромки бордюра.
Ян никогда не ночевал под чьим-то домом. Никогда не выжидал непонятно чего, не томился мыслями. Вся эта ситуация казалась ему до абсурда нелепой и глупой.
Вместо того, чтобы спать в своей постели, придаваться ласкам с женщинами, потягивать виски, он… Вместо сотни дел, чем можно было занять себя ночью, Ян убивал время под окнами пятиэтажки. Клоповника, где жила Дарья.
Никто не заставлял его караулить эту девку. Никто не заставлял втираться в доверие или знакомиться ближе. Никто не заставлял бежать на ее крик, словно по щелчку пальцев. Никто.
Но там, в реанимационном блоке, что-то подтолкнуло его к этому. Ян привык беспрекословно следовать своей интуиции. И теперь он не жалел о своем решении. Как оказалось, Ян выиграл больше, чем отдал за скуку нескольких убитых часов, потраченных на медсестру.
Он отыскал элемент.
Ян мог в любой момент закончить все это. Поступить так, как он должен был, по всем законам и правилам. Вместо этого, он просто молча сидел и пялился в темноту ее окна на третьем этаже.
Заснуть на промозглом ветру, в неудобной позе – не оставалось и малейшего шанса. Тело не принимало таких условий. Тело не принимало его решений. Ян нервно крутил пожухлый листок, что остался в траве с прошлой осени, хмурился и курил.
Телефон молчал. Яна никто не искал. Даже Адиса.
От этой мысли что-то холодное толкнулось под ребрами.
Ян не понимал, что сдерживает его от последнего шага? Возможно то, что он все еще надеется на ошибку?