Что за чертовщина, подумал он, когда позади мотоцикла остался очередной квартал. Горящие неистовством глаза Эмилии, казалось, преследовали его, жгли изнутри. Ян не мог избавиться от наваждения. Он встряхнулся, повел плечами, будто Эмилия, как змея, могла притаиться между лопатками, с силой вытолкнул воздух.
Время неумолимо ускорило бег. Ян разогнался до упора. На перекрестке светофор засветился красным. Ян решил не медлить, дело не терпело отлагательств. Хмурясь, он еще прибавил газу, хотя, казалось, быстрее уже невозможно. Мотор взревел. Картинки замелькали с утроенной скоростью.
Краем глаза Ян заметил, что девушка в пятидесяти метрах впереди, двинулась по пешеходному переходу. Она успела дойти почти до середины полосы до того, как остановиться и застыть, уставившись на него.
– Вот курица! – подумал он.
Ян выругался, перенес вес влево, плавно выкручивая руль. Байк затрясло. Но на этот раз пронесло, мотоцикл не взбрыкнул от молниеносных и опрометчивых решений Яна и послушался. Ян пролетел в нескольких десятках сантиметров от девушки, не задев ее. Он успел заметить, как в воздух взметнулся черный ворох волос. Байк выровнялся, скорость свистом отдавалась в ушах. Ян обернулся, но успел рассмотреть лишь мелкие точки вместо человеческих фигур.
А дальше полноценное внимание отвоевала себе дорога.
Въезд на территорию больницы перекрывали массивные ворота в глухой высокой каменной стене. Чтобы попасть на территорию закрытой психиатрической лечебницы, необходимо было получить пропуск, который не каждый мог достать. Впрочем, сейчас въезд никакого дискомфорта не предоставил, так как ворота были приоткрыты и Ян легко смог ощутить на себе болезненную тишину парка.
За оградой среди могучих стволов деревьев туман поднимался от земли как пар, скрывая очертания лавочек и пешеходных дорожек. Яну не понравилось мертвая тишина, что встретила его прохладным дыханием ветра, как только мотоцикл пересек черту Подолки. В редких просветах тумана мерещились силуэты и голоса мертвых. Не все жнецы слышали их, лишь те, кому это позволено Смертью. Ян же был из тех, кто слышит.
Никто не вышел навстречу мотоциклисту. Ни сторож, ни охранники – никто. Персонала и пациентов Ян также не заметил.
Он нахмурился и выжал газ.
– Неужели опоздал? – чертыхнулся про себя.
Одно безликое дерево сменялось другим, пролетая по бокам от дороги.
Когда Ян затормозил у крыльца лечебницы, раздался долгий шипящий звук – словно воздух вырвался из проколотой шины. Ян поднялся, снял шлем. Под ногами захрустел мелкий щебень.
Двухэтажное здание из камня и стекла утопало в сочной зелени, как сухое бревно посреди живой чащи. Лечебница была построена давно, зелень вокруг нее буйствовала сочным цветом. Подольская психиатрическая больница снаружи выглядела как изысканный особняк какого-то старинного рода. Не будь решеток на окнах и серых ящиков кондиционеров, то о том, что это здание живет в современности, не сказал бы никто.