Делия
Мама всегда хотела, чтобы я его любила. «Он же член семьи!» – говорила она и смотрела на меня умоляющим взглядом. А я не могла, не могла… после всего, что он сделал.
Но теперь он расплатился за все свои грехи. Он пожертвовал собой, чтобы я получила то, что мне нужно. Я смотрела, как у него закрылись глаза, как обмякло лицо, как он пустил слюни, беспомощный, как младенец. На миг мне почти стало его жаль. А когда он отлетел, оставив только груду мяса, во мне вдруг что-то поднялось, может, это была любовь. Может, теперь я его люблю. Хотя бы чуть-чуть.
Когда никто не видел, я наклонилась и поцеловала его на прощание.
Джун
Мы идем среди деревьев быстро, молча. Ощущение нереальности. Меня тошнит, кружится голова.
Сквозь туман чувствую, как в основании черепа шевелится что-то горячее. Это зародыш мысли, словно невылупившийся птенец, пытается вырваться из скорлупы наружу.
– Поторапливайся, – говорит Делия. И я только сейчас понимаю, что она до сих пор держит меня за руку.
В животе жжет, словно выпила кислоту. Похоже, меня сейчас вырвет. Пытаюсь сделать вдох, но легкие будто забыли, как это делается.
А мы уже идем по улице по направлению к водохранилищу.
Все молчат, пока не доходим до машин Эшлинг и Себастьяна. Воздух вокруг вибрирует. Мы не сможем ничего исправить. Это невозможно.
– Ты поедешь с нами, – говорит Делия.
– С вами? – Я борюсь с туманом в голове. Пытаюсь не заблудиться. Стараюсь вслушаться. – Куда?
– В наш дом, – говорит Делия.
Она улыбается мне. Эван, Эшлинг, Себастьян тоже мне улыбаются. Кто эти люди? Кто такой Себастьян? Кто такая Делия? Что же мы наделали!
– Мне нужно домой, – говорю я.
– Твой дом там, где я, – тихо говорит Делия.
– Тебе сейчас не надо быть одной, – говорит Себастьян.
– Хочу к себе домой, – говорю я и представляю свою кровать, свой темный мрачный дом, маму.
Делия смотрит пристальным взглядом. Не могу сейчас видеть ее.
Эшлинг и Эван переглядываются.
– Нельзя ее отпускать, – говорит Эван.
Эшлинг трясет головой и говорит:
– Потом.
Себастьян отворачивается от них, кладет руки на мои плечи, поворачивается ко мне:
– Придут мысли, плохие мысли. Тебе нельзя оставаться с ними наедине.
Он замолкает, и его слова доходят до меня. Так уже было.
Обнимает меня и говорит:
– Мы сделали благое дело.
– Джун, – говорит Делия. – Прошу тебя. – А я не знаю, о чем сейчас думаю, что чувствую.
– Мне пора, – говорю я. И заставляю себя посмотреть ей в лицо. – Мне жаль, что произошло то, что тогда произошло. – Мой голос звучит холодно. Но я на самом деле говорю, как чувствую. Только не могу подобрать подходящий тон. Не могу выразить ничего, кроме ледяного страха. – Я рада, что ты выбралась оттуда.