Джун сидит, зажав чашку с чаем в ладонях, и успокаивается. Она улыбается, глядя на них. Эван из кожи вон лезет, чтобы произвести на нее впечатление, распинается о других лентах этого режиссера, о символизме и о том, как он использует цвет. Эшлинг посмеивается над тем, что он говорит не «кино», а «фильм», «лента», и Эван делает вид, что сердится.
– Кино – это разговорное слово. Правильнее говорить «фильм» или «лента», то есть пленка, на которую кинокартина снята.
– Да хватит тебе выпендриваться, Эви! – Эшлинг пихает его локтем в бок. – Тоже мне киновод.
Парень закатывает глаза, будто удивляется ее тупости.
– То есть киновед, – уточняет он.
– Нет, ты именно киновод – тебе бы девиц по киношкам водить, – не унимается Эшлинг.
Эван хмурится, но я знаю: он любит, когда его дразнит Эшлинг или любая другая девчонка. Всем нам хочется именно того, чего хочется. Эвану явно не хватает женского внимания, а особенно – внимания Эшлинг. Дело в том, что десять месяцев назад, когда я еще не была с ними знакома, Эшлинг с ним перепихнулась, просто от широты души. Хотя мужской пол не жалует – по большей части. Впрочем, она спала с парнями и похуже, по неведомым ей самой причинам. А Эван тогда был еще девственником и поэтому пребывал в глубокой депрессии, скатывался в черную ямищу без дна. Кроме того, он был тот еще ботан в глубине души (он и сейчас такой же ботаник), да и одевался под стать (тут есть сдвиги в лучшую сторону). Эшлинг оказала ему любезность, потому что очень пожалела парня и надеялась: ему это поможет. И помогло.
Теперь Эван утверждает, что она ему словно старшая сестра. Тот еще извращенец: ведь он до сих пор ее хочет. А говорит так лишь для того, чтобы скрыть, что до сих пор в нее влюблен, хотя ни для кого из нас это не секрет.
Джун смотрит на них и улыбается, осторожно поддерживает разговор, так крольчонок выпрыгивает из-под кушетки.
– Ну, давай, Джей, скажи, на чьей ты стороне? – спрашивает Эван.
Джун смотрит то на него, то на Эшлинг, и говорит:
– Извини, приятель, но на этот раз я за дам.
Джун улыбается. И я тоже: знаю, так она говорит, когда на моей стороне.
Себастьян, как и всегда, молча наблюдает. Только на этот раз у него другой взгляд, не безучастный, а заинтересованный. Его глаза скользят по коже Джун – никогда не видела, чтобы он так на кого-нибудь смотрел. Я видела, как двуногие обалденной красоты, любого пола и размера бросались на него, а он хоть бы хны. Ноль эмоций. Нет, серьезно, он никогда ни на кого не западает. И никогда не улыбается. Себ и сейчас не улыбается. Но я впервые вижу, чтобы он