- Алтиплано. Да, - брови опустились, но снисходительный тон остался. Это планета, где широко распространено движение эйджистов, не так ли?
- Эйджистов?
Исмэй попыталась вспомнить то, что знала о политике родной планеты, где не была с шестнадцати лет, но в голову так ничего и не пришло.
- Не думаю, что кто-то на Алтиплано ненавидит стариков.
- Нет, нет, - поправил ее следователь. - Эйджисты... Да вы знаете. Они выступают против омоложения.
Исмэй сконфуженно уставилась на следователя.
- Против омоложения? Почему?
Ее родственники были бы только рады, если бы папа Стефан жил вечно, ведь только он мог удержать Санни и Бертоля от того, чтобы те вцепились друг другу в горло.
- Насколько внимательно вы следите за событиями на Алтиплано? - спросил мужчина.
- Вообще не слежу, - ответила Исмэй.
Она с радостью покинула дом и даже не отвечала на письма, которые ее семья посылала ей. После очередного ночного кошмара, в котором ее не только лишили звания, но и приговорили к исправительным работам, Исмэй решила, что никогда не вернется на Алтиплано, как бы ни сложились обстоятельства. Ее могли выкинуть из Флота, но не имели права заставить вернуться домой. Она узнавала, ни один закон не мог силой вернуть кого-то на родную планету за преступления, совершенные в другом месте.
- Не могу поверить, что они в самом деле против омоложения... по крайней мере не могу представить, чтобы кто-нибудь из моих знакомых так считал.
- О?
Так как следователь, казалось, заинтересовался (он был первым человеком за много лет, который выказал к ней хоть какой-то интерес), Исмэй внезапно заговорила о папе Стефане, Санни, Бертоле и других, по крайней мере насколько это относилось к теме об омоложении. Когда она замедлила речь, он прервал ее:
- Ваша семья... э... широко известна на Алтиплано?
Конечно это было в ее личном деле.
- Мой отец возглавляет областную милицию, - ответила Исмэй. - Этот ранг не имеет эквивалента во Флоте, но на Алтиплано только четыре главнокомандующих.
Сказать больше значило бы показать плохое воспитание. Если из ее слов он не поймет, на какой социальной ступени находится ее семья, то невежество его проблема.
- И вы решили пойти во Флот? Почему?
Ну вот, снова. Исмэй уже объясняла это в своем первом заявлении, и во время вступительных бесед, и в классе военной психологии. Она уже затерла до дыр объяснение, которое всегда казалось идеальным, но сейчас потонуло под равнодушным взглядом следователя.
- И все?
- Ну... да.
Умный молодой офицер не рассказывает о мечтах и времени, проведенном во фруктовом саду особняка, где, глядя на звезды, она пообещала себе, что когда-нибудь отправится к ним. Лучше было выглядеть прозаичной, практичной и здравомыслящей. Никто не захотел бы видеть во Флоте мечтателей и фанатиков, а тем более из миров, колонизированных всего несколько веков назад.