После слов Патриции сердце у меня забилось чаще, но я не хотел отвлекаться от сути дела. К счастью, в тот миг лифт остановился на третьем этаже. Я выкатил Патрицию и позвонил в дверь квартиры, соседней с квартирой Харальда Олесена.
4
Даррел Уильямс оставался дипломатом до мозга костей. Он встретил меня лучезарной улыбкой, пожал мне руку и сразу же извинился за то, что ему пришлось на время покинуть Норвегию по делам службы. Он бросил на мою спутницу недоверчивый взгляд, но сочувственно покачал головой, услышав о том, что секретарша получила травму, катаясь на лыжах. Он немного смягчился, когда я объяснил, что наш разговор будет неофициальным и я веду запись лишь для себя.
Я поставил коляску Патриции посреди комнаты; мы же с Даррелом уселись в те же кресла, что и в прошлый раз несколько дней назад. На сей раз обстановка была определенно трезвой: на столе стояли не бутылки со спиртным, а большой графин с водой. Несмотря на улыбку, наш хозяин держался скованно. В прошлые встречи я ничего подобного за ним не замечал.
– Рад, что вы вернулись. Вы, несомненно, понимаете, что ваше исчезновение, вопреки моим рекомендациям, едва не стало причиной весьма неприятной ситуации. – Уильямс молча смотрел на меня, надеясь на продолжение. Я не обманул его ожиданий: – Поэтому, повторяю, я рад, что вы вернулись. Все мы надеемся, что дело получится завершить без дальнейших осложнений. Но все зависит от того, что вы сейчас мне скажете. Как говорится, лучше поздно, чем никогда; рассчитываю получить полные и правдивые ответы на наши последние вопросы.
Даррел Уильямс, сосредоточившись, подался вперед. Он совсем не показался мне человеком-мухой; куда больше он напоминал льва, медведя или другого крупного зверя.
– Итак, вопрос первый. Испытали ли вы грусть, когда узнали, что убили Харальда Олесена?
Даррел Уильямс усмехнулся и покачал головой:
– Ни малейшей. Он был великим человеком, но хорошим его назвать трудно. Что лишь подтверждают истории с его завещанием, его внебрачным сыном и родственниками. Я понятия не имею, кто его убил; меня при этом не было.
Он замялся, но продолжать не стал. Я понял, что придется еще немного надавить на него – у меня не оставалось другого выхода.
– Но вас поселили здесь, в соседней с Харальдом Олесеном квартире, не случайно. Вы должны были позаботиться о том, чтобы определенные имена и информация не были преданы огласке. В первые месяцы вашей жизни здесь вы держали в квартире два пистолета. Вы и ваше руководство когда-нибудь обсуждали в качестве одного из возможных вариантов его убийство?